Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю

Никто доселе не обратил внимания на то, что в некоторых списках начальной летописи, по поводу посольства за море к варяжским князьям, сказано: «Реша (варягом) русь, чудь, словене, кривичи и весь: земля наша велика» и пр. Так значится, например, в списках Ипатьевском, Троицком, Переяславском. Между тем в других, например в Лаврентьевском, стоит: «Реша руси, чюдь, словене, кривичи» и т. д. Мы не сомневаемся, что в первых списках в этом случае сохранился остаток первоначальной редакции, где русь является в числе народов, отправивших послов за море к варягам. Следовательно, не одни летописные своды западнорусские (судя по польским историкам, которые ими пользовались) и новгородские (судя по летописцу Никифора и по отрывку Иакимовской летописи) сохраняли первоначальную редакцию; но следы ее находим и в Северо-Восточной России. Это столь, по-видимому, ничтожное изменение первоначального русь в руси повело к важному недоразумению. Стоило только какому-либо переписчику или сводчику, не разобрав подлинника, поставить «послаша (или реша) к Варягом руси, Чюдь, Словене» и пр., вместо «к Варягом русь, Чюдь, Словене», как мало-помалу явилась целая группа таких искаженных списков; а кто-либо из дальнейших северо-восточных списателей и сводчиков, приняв эту ошибку за истину и смешивая русь с варягами, постарался еще подкрепить ее некоторыми голосами вроде: «сице бо звахуть ты Варягы русь, яко се друзии зовутся Свее, друзии же Урмани, Англяне» и пр. И вот таким образом в суздальских и позднейших северных сводах появилась смешанная в одно, небывалая народность варяго-руссов. Но любопытно, что в некоторых местах северо-восточных летописных сводов все-таки остались следы первоначального текста, резко противоречащие этой позднейшей редакции. Например: «Поляне яже ныне зовомая русь», а «Словенеск язык и Рускый одно есть» и пр. Точно так же сохранившиеся тексты договоров Олега и Игоря говорят только о руси и никаких варяго-руссов не знают.

Кто пристально занимался разными списками наших летописей, тот знает, как часто встречаются разногласия в их текстах. Вы не найдете и двух списков, буквально во всем сходных. Явное доказательство, как сильно местами попорчен, искажен первоначальный текст под пером сводчиков и переписчиков! Я мог бы привести многие примеры разногласий и искажений, которые совершенно затемняют или извращают смысл и могут быть исправляемы только при тщательном сличении списков. Чтобы недалеко ходить, укажу на ту же самую фразу о речи послов варягам. По некоторым спискам, за море посылали послов русь, чудь, словене (новгородцы), кривичи и весь; а в других весь превратилась во вся или во еси, и сообразно с тем получился различный смысл. По одним это еси как бы относится к предыдущему слову кривичи, то есть «все кривичи». По другим это вся отошло к следующему слову земля, и вышло так: «вся земля наша велика и обильна». Подобным же образом, повторяю, кем-либо не разобранная именительная форма русь и ошибкою списанная в дательной форме руси отнесена потом к предыдущему слову (стоявшему или подразумеваемому) Варягом, и получилось понятие о послах, отправленных за море к руси или «к Варягом к руси». А затем пошло уже почти систематическое, нелепое смешение двух разных народов в один. Но в этом смешении, как я сказал, участвовали далеко не все группы летописных списков; древние западнорусские и новгородские списки по всем признакам остались более или менее близки к первоначальной редакции.

Ввиду многих и добросовестных исследований, посвященных русской летописи, можно бы удивляться тому, что доселе не был восстановлен ее первоначальный текст в таком важном пункте. Но пока норманизм господствовал в нашей историографии, никому и в голову не приходило подвергнуть критическому анализу помянутые разногласия списков и рассмотреть их в связи с отношениями варягов к русской истории.

Итак, повторяю, легенда о призвании варягов имела первоначально династический характер, то есть выводила киевский княжеский род из-за моря от варяжских князей; но отнюдь не представляла все русское племя чуждым, неславянским, пришлым из-за моря. Раз установив это положение, мы уже, собственно, не имеем большой надобности опровергать самую легенду. Если русь была туземное племя, известное у более древних писателей под именем роксалан, то ей не было нужды призывать к себе чужих князей, так как у нее издревле были свои собственные. О роксаланских князьях упоминают источники еще I и II в. по Р. Х.

Для нас достаточно отвергнуть басню о призвании варяжских князей на основании ее фактической несостоятельности, и никто не вправе требовать, чтобы мы непременно объяснили, когда, почему, каким путем возникла эта басня. Однако и на этот счет мы уже предлагали свои соображения. В настоящее время пополним их следующими указаниями.