Разыскания о жизни и творчестве А.Ф. Лосева

«теоретической опорой имяславия, в смысле обоснования логики имени, является также современная феноменология» ¹³.

Но существенные феноменологические черты присущи и теории множеств. Кстати, современный переводчик текстов Кантора на русский язык не увидел в определении Menge – оно приведено выше – как раз феноменологического оттенка канторовской дефиниции. В этом смысле безупречен перевод Флоренского, который мы также отчасти упоминали и теперь воспроизведем:

«Под „группою“ мы разумеем каждое объединение духом в целое M определенных, различных между собою объектов m нашего воззрения или нашего мышления (которые называются „элементы“ M)» ¹⁴.

Это-то «имелось» феноменологии, это «объединение духом в целое» и интересно. Именно с великой мощью теоретико-множественного полагания мы сталкиваемся постоянно, пользуясь представлением о множествах. С особой яркостью и чистотой феноменологизм теории множеств проявляется на экстремальных, крайних случаях. Из классических (видимо, без особых философских амбиций, а скорее из дидактических потребностей сконструированных) примеров можно предложить к рассмотрению множество, состоящее из солнца, разума и апельсина (И.И. Жегалкин). Заметим, сколь далекие по природе элементы объединены в данное множество, и заодно подчеркнем разницу между понятиями суммы и множества (напомним, что эта пара фигурирует в имяславских тезисах Лосева как раз под разделом «феноменологии имяславия»). Суммирование предполагает однородность слагаемых и заданность результата лишь в потенции, лишь алгоритмически, тогда как в множество можно объединить произвольные объекты, причем оно дается финально, устанавливается актом онтологического полагания. Из других примеров достаточно экзотических теоретико-множественных полаганий укажем еще «множество всех множеств» (каковое сыграло известную драматическую роль в жизни и творчестве Кантора) и, по почти очевидной ассоциации, «то, более чего нельзя ничего помыслить» (конструкция Ансельма Кентерберийского, знаменитого логициста-теолога XI века) ¹⁵.

Довольно пристально всмотревшись – воображаемым взглядом с позиций имяславия, – в основное понятие теории множеств, перейдем теперь к другим понятиям из лосевского перечня. Немалый интерес, прежде всего, составляют эксплицированные канторовской теорией представления об элементе и части, точнее, представления об отношениях элемента и множества, а также части и целого.