Разыскивается: не-мертвый или живой

– Да. Они называют меня доктор Любовь, – такая чушь, Финеас ощущал, что перерос эти игры, но они, вероятно, соответствовали его новой роли восходящей, суперсексуальной звезды. – Я не люблю хвастаться, вы же понимаете, но я от природы настроен на универсальные любовные вибрации, и они дают мне сверхъестественную способность чувствовать потребности женщины и исполнять каждое ее желание.

– О, да! – Тиффани прижалась к его руке. – Никто не удовлетворяет меня так, как доктор Фэнг.

– Неужели? – продолжал Стоун. – Что ж, я, конечно, могу засвидетельствовать новообретенную популярность доктора Фэнга. ВЦТ переполнен звонками и письмами на электронную почту. Женщинам нравится, как ты выглядишь в банном полотенце, а мужчины хотят знать, есть ли у тебя особый режим тренировок.

– У него великолепная грудь, – промурлыкала Тиффани, проводя рукой по его смокингу.

Финеас схватил ее за руку, прежде чем она успела увлечься.

– Я уже был в хорошей форме, когда меня перевоплотили. Когда-то я был боксером, – и наркодилером на стороне, но он не хотел, чтобы его семья знала об этом. Черт, он не хотел, чтобы вообще кто-либо знал.

– Боксер? Как интересно, – продолжал Стоун своим мягким голосом. – Ты упомянул об уходе с работы. Разве ты не работал в Бюро безопасности и расследований МакКея?

Финеас кивнул. Наконец Стоун перешел к сути разговора.

– Да, я работал на Ангуса МакКея. Целых пять паршивых лет.

– Паршивых? – спросил Стоун.

– Ты не поверишь, каких паршивых. Семь ночей в неделю, без выходных, без отпуска. И никакой платы за риск! Они приказывали мне рисковать жизнью снова и снова, и ради чего? Минимальной зарплаты?

Впервые на лице Стоуна появилось выражение. Он нахмурился.

– Я не знал, что Ангус МакКей – плохой работодатель.

– Плохой? – Финеас фыркнул. – Он хуже всех. И знаешь, что меня действительно бесит? Что у него хватает наглости притворяться хорошим парнем!

Стоун с ошеломленным видом откинулся на спинку стула.

– Ты не веришь, что Ангус МакКей – хороший парень?

– Черт возьми, нет! Говорю вам, за все время, что я работал на него, я ни разу не видел, чтобы кого-нибудь из его сотрудников убили. Но Боже, они убили кучу других вампиров.

– Ты имеешь в виду Недовольных, которых они убили в бою? – спросил Стоун.

Финеас махнул рукой.

– Ангус называет их Недовольными, но мне нравится называть их настоящим именем: Истинные. Я имею в виду, с каких это пор считается преступлением придерживаться старых традиций? Истинные просто хотят, чтобы их оставили в покое, чтобы они могли есть по старинке.

– Ты имеешь в виду питаться смертными, пока те не умрут, – пробормотал Стоун.

Финеас пожал плечами.

– Не то чтобы у нас в мире была нехватка смертных. Кроме того, речь идет об основных свободах вампиров. Мы должны иметь возможность питаться так, как нам нравится. Ангус и его ханжеские друзья – кто они такие, чтобы решать, как нам жить дальше?

– Значит, ты не видишь ничего плохого в так называемых Недовольных? – спросил Стоун.

– Нет, конечно, нет. Это они преобразили меня и дали мне вечную жизнь. Я благодарен им за это.

– Но ты работал на Бюро МакКея несколько лет, – напомнил ему Стоун. – Они – враг номер один для Недовольных.

– Знаешь, мне нужна была зарплата. Я молодой вампир, поэтому у меня не было столетий, чтобы приобрести богатство, как у тех богатых старых пердунов, которые приказывали мне, как слуге. Но теперь, когда у меня появилась новая карьера, я наконец-то могу сделать то, что давно хотел, – Финеас уставился в камеру. – Ангус МакКей, старый говнюк, иди к черту!

Стоун поморщился.

– Это сильные слова.

– Я серьезно, – настаивал Финеас. – Меня тошнит от всех этих вампиров. Они считают себя морально более превосходными, потому что пьют из бутылок, в то время как убивают других вампиров. Они – кучка лицемеров! Ты знаешь, что Казимира казнили, даже не дав ему возможности сдаться? Что это за дерьмо?

Стоун заерзал на стуле.

– Ну, я...

– Хочешь услышать что-то действительно забавное? – Финеас продолжал:

– Последние пару лет Ангус считал, что один из Недовольных, Станислав Серпухов, предает русский Ковен в Бруклине и докладывает мне. Но правда была в том, что я отчитывался перед ним.

По студии прокатилась серия вздохов. Тиффани в замешательстве наклонила голову, а Стоун уставился на него с открытым ртом.

Финеас прищурился, глядя в камеру.

– Так что вы, ребята, которые пытались убить Станислава, должны остановиться. Прекратите это. Он не предатель.

Стоун откашлялся.

– Ты хочешь сказать, что был двойным агентом?

– Конечно. Нет ничего плохого в том, чтобы открыть большой секрет сейчас, когда я сменил карьеру, – Финеас подмигнул в камеру. – Знаете ли, мне нравится жить в опасности.

– Понимаю, – Стоун глубоко вздохнул. – Ну, это все, что у нас есть на сегодня. Я хотел бы поблагодарить наших гостей за то, что они пришли, и еще раз поздравить их с феноменальным подъемом к славе.

– Да! – Тиффани послала в камеру воздушный поцелуй. – Я хотела бы поблагодарить всех людей за то, что они так восхищаются мной.