Re:мейк

Самолет походил на цельную отлитую пулю. Я так и видела, как он, выпущенный из ствола аэродрома, прорывая редкие облака, устремится ввысь. И тут мне стало действительно страшно.

– А пилотаж будет? – спросила меня Саша.

– Не знаю, – пожала плечами я.

– Все будет, как Саныч попросил, – ответил Леденев, помогая мне забраться на крыло и усаживая во вторую кабину. – Девушка у нас бесстрашная.

А у бесстрашной девушки мелко дрожали колени под сарафаном, когда летчик затягивал на груди и ногах широкие ремни. Однако я не совсем поняла, почему неизвестный Саныч попросил за меня, когда я ясно выразилась, что приехала учиться летать на дельтаплане, и ни разу не упомянула про самолет. Волнение помешало расспросить об этом подробнее, и я решила для себя, что каждого поступающего курсанта, таким образом, знакомят с небом. Присутствие духа окончательно покинуло меня, когда Леденев сказал:

– Теперь будь внимательна. Если пилот попросит тебя покинуть воздушное судно, тебе необходимо будет потянуть за эту скобу – ремни с легкостью отстегнутся, сдвинуть фонарь и выпрыгнуть с парашютом. Потренируйся открывать. Видишь эти шпингалеты? Их следует только поднять и без усилия отодвинуть створку назад.

Я в точности повторила его указания и робко поинтересовалась:

– А где же мой парашют? Его же надо надеть.

– Ты сидишь на нем, – возмущенный бестолковым вопросом, ответил летчик. Он надел мне на голову наушники. Показал переговорное устройство: – Нажимаешь на кнопку – говоришь, отпускаешь кнопку – слышишь меня. Попробуй повторить.

– Думаю, с этим я справлюсь.

– Во время полета ничего не трогай на приборной доске, ничего не касайся. Ноги поставь на пол, а не на педали. Ручка управления будет сама собой двигаться – ее тоже не трогай.

Он тщательно выговаривал каждое слово, он был собран и сосредоточен, и не осталось ничего от того веселого, улыбчивого человека, каким я повстречала его на аэродроме четверть часа назад. Я смотрела на него во все глаза, пытаясь запомнить лицо мужчины, от действий и решений которого будет зависеть моя жизнь. А ею, как неожиданно выяснилось, я дорожила. Русые волосы, широкий открытый лоб, нос с небольшой горбинкой и серые, чуть раскосые глаза, мягкий изгиб тонких губ. Мне показалось, он тоже изучает меня, цепко осматривая каждую мелочь. Как-никак он видел меня первый раз, а вдруг шальная девка какая-то, начнет бузить в небе. На крыло забралась Саша и протянула мне полиэтиленовый пакет:

– Возьми. Пригодится.

Дав себе слово ничему не удивляться и не задавать больше глупых вопросов, я молча взяла пакет и сунула под правую ногу. Я едва могла пошевелиться – ремни намертво удерживали меня в кресле. Саша переживала, казалось, больше меня:

– Вот увидишь – тебе понравится, – подбадривала она. Я только усмехнулась, припомнив, как Ольга в свое время расхваливала знакомства в Интернете. А чем дело кончилось?

– Так, Саша, посмотри там магнето и кран шасси, – скомандовал Леденев.

Саша нырнула в мою кабину. Она осмотрела приборы и бойко доложила:

– Все в порядке. Магнето – сумма, кран шасси в нейтральном положении.

– А теперь просьба провожающим покинуть судно, – крикнул Леденев из своей кабины.

Саша спрыгнула с крыла и отбежала на необходимое расстояние. Я заметила – она, маленькая и хрупкая, как колибри, присела в траве.

Зашипела радиосвязь. Триста семьдесят девятый отчитался по связи и через трескучую паузу получил разрешение.

– От винта, – крикнул летчик.

Зашумел мотор, и через несколько минут самолет дернулся, вырулил на взлетно-посадочную полосу и замер, а через некоторое время не спеша покатился, переваливаясь на ухабах разбитой полосы.

– Вот так покатаемся и вернемся, – сказал летчик по связи.

«Хорошо бы», – подумала я.

Мне захотелось пошутить, что в авиаперелетах меня больше всего пленяют горячие обеды и красное вино, которое разносят стюардессы, но промолчала: нельзя отвлекать летчика – вдруг какую-нибудь ручку перепутает, и мои права, упрятанные в левый кармашек, понадобятся.