Реализованная Вероятность

   Подойдя вплотную к императорскому столу, она с интересом вглядывается в один из действующих мониторов. Тот показывает, по всему судя, взаимную диспозицию имперского и ассварийского флотов. Насмотревшись вволю (на что ей хватает доли секунды) - резким хлопком по терминалу выключает компьютер: верно, чтоб не отвлекал от задушевной беседы. Глаза Тельдамарита слегка лезут на лоб, в них явственно читается: Светлое Небо! я-то полагал, манеры Аррк Сета - верх наглости; но оказывается - нет предела совершенству!

   Чужачке, однако, недосуг считаться с оскорблённым самолюбием монарха: она бесстрастно-иронична.

   - Вам никто никогда не рассказывал, сир, чем именно отличаются люди от богов? Так объясняю первый и последний раз - разумному достаточно. Боги умеют жертвовать только другими - ради себя родимых. Люди же... на то они и люди, чтобы уметь жертвовать - собою. Во благо - других.

   И - завершает совсем уж на выдохе, грустно:

   - А вы в курсе, сир, чем труднее всего пожертвовать - в самом себе? Собственными амбициями, сир..."

   ...Автор бестселлера "Абсолютное оружие" (и, теперь уже, многих других) - слегка оплывший и сильно омаститевший за десять с гаком лет признания - с досадой отвернулся от персонального компьютера, своей роскошной новомодной игрушки. Многое можно забыть; выбросить из головы, как ненужный хлам; похоронить под мощным пластом благополучия. Демобилизацию, нужду, обветшалую мансарду, хозяйку-скупердяйку...

   Не отринуть, не сбросить со счетов - восторг творения, безудержный высверк фантазии, бессонные ночи не в тягость, а в радость. Не отречься, не откреститься... Куда ушло? когда затерялось? где разбазарилось?

   А с виду, казалось бы: о чём мечталось, то сбылось. Мировое имя; миллионные тиражи; соответствующее состояние; вилла на Миафлосских островах; вот даже персональный компьютер - недавнее изобретение, не для средних кошельков. И Сэра, жена, вернулась с Алимганской войны без царапины, как в своё время вернулся он сам с Мировой. Приобрела там: чин капитана; эскадрилью под начало; три медали с орденом; тысячи часов боевых вылетов...

   И потеряла - себя.

   Как потеряли себя, в общем, все, кто прошёл эту войну; как и всё поколение, и вся страна себя потеряла. Когда война, начатая ими, супердержавой, так лихо да шапкозакидательски, очень скоропостижно скисла и завершилась грандиозным пшиком. Когда мировая общественность с редкостным нынче единодушием осудила эту войну, как имперскую агрессию. (Наиболее злорадствовали да кликушествовали, разумеется, в супердержаве-конкурентке... эйлальцы, убеждённые флюгера, и обер-флюгер, их лидер-диктатор, напыщенное и косноязычное ничтожество. Обсудили, осудили с оборота, и сами незамедлительно вторглись сразу к трём соседям - насаждать столь любимое ими всемирное равенство и братство огнём и железом. Эх, тоска, тоска, безнадёга...)

   Но в одном-то, в главном, все они чертовски правы: не стоило и соваться в Алимган этот растреклятый. Когда уже поймём, что колонизаторская политика давно и явно себя изжила, и что пора всякому здравомыслящему государству направить все свои ресурсы - исключительно на внутреннее развитие.

   Саролна, Саролна, священная Родина-Мать! Быстро же подзабыла ты времена, когда была колонией сама, и трагедию собственной Войны за независимость.

   И теперь на центральной столичной площади бард-инвалид в лохмотьях лётного мундира, швырнув пилотку наземь для подаяний, надрывает душу:

   Но кто сказал, что время лечит?
   Оно больней, чем пуля, ранит.
   Идут года, и всё - не легче.
   Мы все погибли в Алимгане...

   А Сэра, его жена, с новой, неправедной войны разве не погибшей вернулась? Разве становой хребет души не пополам сломан? - как у Шейлы, не-его героини. О детях даже слышать не желает... моя-де планида - отнимать жизнь, но не дарить, и точка...

   А сам-то он - дарует жизнь своим творениям? или чем дальше - тем мертворожденней?

   Вот и "Внедритель", очередной верный бестселлер, создавался - как Алимганская война велась. Эйфория начала работы: о, наконец не модная однодневка, но - шедевр! Но очень скоро - вниз, вниз, по наклонной плоскости... И в итоге - что выходит?

   "Мордобоевик", - определила недавно Сэра, с убийственной точностью своего ремесла, исключающего всякую приблизительность.

   Так-то, кумир на час, мировое имя. Есть тебе - слава суетная, тленная; нет - скрижалей. Поелику продался ты Её Величеству Конъюнктуре, за бесценок, со всеми потрохами - включая душу бессмертную, свободную, творческую.

   Не потому ли мучительно возвращаешься в мыслях - к истокам, к нищете тела и свободе духа? в первый, незамутнённый миг творения? Да и первенца своего, "Абсолютное оружие", переработал бы теперь - совсем иначе. Смелее, резче, дерзче... глубже.

   А может, просто до сих пор слишком свеж в памяти удар по авторскому самолюбию - издевательская телепатемма, приветик от трудного детища Аррк Сетища?

   "Не-е, Профессор... всё не так было!"