Реальна ли реальность?

В этом случае оно может вызывать агрессивную реакцию у взрослых и сверстников. Постепенно у ребенка будет складываться ощущение, что он лишний и неуместный, формируя тайный страх ненужности, о котором сказано выше.

Таким образом, изначальная склонность к общению в искаженном варианте может оборачиваться отчужденностью, тайным страхом ненужности, которые сопровождаются убеждениями «люди неблагодарны», «никому нельзя доверять», «всех нужно заставлять или контролировать» и другими подобными.

Такие «страхи» относятся к более глубокому слою искажений внутренней аксиоматики. Жесткие ментальные и поведенческие формы являются их внешним проявлением.

Многие устойчивые искажения внутренней аксиоматики возникают в результате накопления обыденных стрессовых переживаний – таких переживаний, которые принято рассматривать как социальную норму. Слабый и неосознаваемый (но непрерывный) внешний стресс также сопровождается распадом ци и постепенным накоплением продуктов распада в определенных зонах внутренней территории. Пример такого обыденного стресса – необходимость выполнять некоторые общепринятые поведенческие правила. Для кого-то стрессом могут являться регламентированные отношения – необходимость отвечать на вопросы или звонки (как долг вежливости), вести светскую беседу (потому что «неудобно прерывать»), приходить только в «часы приема», приходить на работу или уходить с работы в строго определенное время и т. д. Субъективно подобный стресс переживается как обязанность следовать «неудобным» правилам (потому что «так принято») или как наличие внешней проблемы.

Источником обыденного стресса может быть несовпадение или рассогласование внешней необходимости и желаний (поддержанных внутренней аксиоматикой). Такие несовпадения неизбежны в определенном возрасте и во множестве появляются вследствие неточного истолкования – как внутренних побуждений, так и внешних правил.

У ребенка или подростка это может происходить в острой форме; в конце концов, тот и другой неосознанно принимают некоторые жесткие правила поведения – возможно, противоречащие изначальным склонностям, но воспринимаемые в дальнейшем как норма. Например, «нужно всегда слушаться старших», «уступать место», «избегать конфликтов», и т. д. Это явление также относится к искажениям внутренней аксиоматики.

Взрослея, человек учится не осознавать («не брать в голову») подобные напряжения, которые, хоть и кажутся нормой, представляют собой телесный и эмоциональный стресс. Они не осознаются или плохо осознаются благодаря господствующим в социуме правилам и убеждениям – упомянутым выше регламентированным отношениям.

* * *

Таким образом, в нашей модели любая внешняя проблема и любой стресс имеют внутренние источники, заложенные в искажениях внутренней аксиоматики.

Естественно, что основанный на искажениях внутренней аксиоматики процесс мышления приводит к неверным результатам. Это, однако, никого не смущает, так как весь процесс не осознается. Сопровождающие его напряжения и неудачи становятся привычным фоном жизни и воспринимаются как некая норма («все так живут»). Как уже сказано, носитель такой расколотой картины мира может гордиться, иногда тайно, своими убеждениями (позволяющими воспринимать некоторые фрагменты своей жизни как «подвиг») и испытывать слабо осознаваемый комфорт, сопровождающий фактический отказ от ответственности; последняя переносится на внешние «объективные» обстоятельства. Убеждения в этой модели играют роль реальных внешних опор, избавляющих от необходимости делать собственный выбор в каждой конкретной ситуации и от связанной с этим ответственности. Однако проблема при этом переходит в разряд неразрешимых или трудно разрешимых.

* * *

В подростковом и юношеском возрасте такой энергетический распад полезен. Он обязывает подростка следовать правилам (которые поддерживаются убеждениями) и усиливает мотивацию: все является вызовом. Человек много работает, чтобы реабилитировать себя в собственных глазах и в глазах окружающих. Мотивация подростка и, отчасти, юноши основывается на страхе провала и на захваченности результатом, его предвкушением.

Однако в зрелом возрасте, когда «упорный труд» помог достичь силы, мастерства и получить высокий социальный статус, было бы полезно освободиться от убеждений, страха и захваченности и вернуться к изначальной ци. Мотивация взрослого и зрелого человека основана на формировании намерения, что требует осознанного освоения высших слоев. Последнее несовместимо с переживанием страха и захваченности.

* * *