Реальная жизнь

– Придется вам съехать, девушки, – сказал мистер П. – Хорошенького понемножку!

– Что терпеть-то? – осведомилась я.

– Все эти поздние возвращения, – ответил мистер П. – Все эти подъемы среди ночи. Все эти шастания в туалет. Стряпню вашу. Сидение в ванной. А уж пение!..

– Извините, пожалуйста, – сказала я. – Мы исправимся, честно. Правда, Лори? Будем тихими как мышки.

– А прошлой ночью, – сказала миссис П., не обращая на меня ни малейшего внимания. – Прошлой ночью – это уж вообще ни в какие ворота! Мужчина! В нашем доме! Вы думаете, у нас здесь вообще что, хе-е?

Наверное, она видела, как он уходил. Подглядывала, когда он крался мимо ее спальни. Просовывала голову между перилами, когда он спускался по лестнице.

– Простите, – сказала я. – Не знала, что нам запрещено приводить гостей.

– Гостей! – воскликнула миссис П. – А то мы не знаем, что это за гости такие к молодым девкам шастают? Да еще в таких костюмах, хе-е! Может, я от жизни отстала, но этому промыслу название есть, и мне таких жиличек сто лет не надо!

– Но…

– Я по доброте душевной вас приютила…

– Ну за жилье мы вообще-то платим, – возразила я.

– …и в очередной раз убеждаюсь – хотя всегда надеюсь ошибиться! – но снова и снова убеждаюсь, что людям верить нельзя! Нельзя людям-то верить.

– До Нового года можете остаться, – сказал мистер П. – Как-никак Рождество.

Они стояли и смотрели на нас, пока мы не ушли.

Мы с Лори поднялись ко мне.

– Ну, надеюсь, ты довольна, – буркнула она.

– Вот интересно! А кто виноват, что ему пришлось сюда прийти?

Ответом мне было ледяное молчание.

– Давай не будем ссориться, – сказала я. – Пожалуйста.

Мы забрались в мою постель, и Лори повеселела.

– А знаешь, – проговорила она, – миссис П. сказала, что внешность обманчива и ты самая обычная потаскушка!

– Не говорила она такого.

– Еще как говорила! Ладно, найдем место получше, обещаю. Так что, это и был мужчина твоей жизни? Роман века? Конечно, воспоминания о вчерашнем вечере у меня слегка размытые, но серьезно? Он же ходячая банальность, Анна. С женой не ладится, так он решил маленькую девочку трахать. Тоже мне оригинал.

– Я не маленькая девочка.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Вообще, не очень.

– Ему кровь из носу нужно кому-то что-то доказать, – сказала она. – Это ж тоска!

Желая показать Лори, что я понимаю его лучше, глубже, я стала рассказывать, как ночевала у него пару недель назад. Он знал, что я встала ни свет ни заря – утренняя репетиция, – и время было уже позднее, но мы все равно занялись сексом. А потом он еще раз довел меня до оргазма. А потом еще и куни сделал. А потом, ох, по-моему, еще раз – все уже было как в тумане. Стояла глубокая ночь, и под конец это даже не доставляло никакого удовольствия. Только боль, честно говоря.

– А ты говоришь, кому-то что-то доказать. Это же все не для меня делалось, правда? Не для того, чтобы меня ублажить. Он все это делал ради себя.

Я ждала, что Лори мой рассказ развеселит, но смеяться она не стала.

– Почему же ты ничего ему не сказала? – поразилась она.

– Не знаю. Наверное, не хотела обижать.

– Боже мой, – пробормотала она. – Какой кошмар. Ты вообще нормальная?

– Да ничего такого в этом не было, – быстро ответила я, жалея, что вообще об этом рассказала. – Короче, я тебя поняла. Все. Закрыли тему.

– Ну что ж, поняла так поняла. Молодец. Личностный рост и все такое.

Кажется, она хотела добавить что-то еще, но тут увидела коробочку и схватила ее.

– Ой, какая! А что внутри?

– Ничего, – ответила я.

Глава восьмая

До отъезда к родителям оставалась неделя, и все это время я пыталась хоть как-то отвлечься от своих мыслей.

Я сосредоточилась на сборах, продумывала, что взять с собой. Выбросила кучу вещей. Это Лори убедила меня избавиться от половины барахла. Предпочитаю идентифицировать себя как человека, а не как потребителя, заявила она. Чем меньшую лепту вносит она в культуру потребления, тем больше чувствует себя человеком и тем вольнее ей дышится. Она горячо советовала мне последовать ее примеру, хотя я подозревала, что на самом деле ей просто хочется, чтобы при переезде мои вещи занимали меньше места. Как бы там ни было, чувство свободы я так и не обрела. И вообще разницы почти не заметила. Только иной раз, выдвигая ящик, с удивлением обнаруживала, что он пуст.

Я с головой погрузилась в работу – в консерватории как раз шел набор на следующий год, проводились прослушивания. Я встречала кандидатов у входа, провожала в репетиционную, стояла за дверью и слушала, как они поют. Миллион сопрано, которые ничем не отличались от меня.

Но главное случилось перед самым отъездом. Марика пригласила меня в кабинет и сообщила, что меня берут на роль Мюзетты в «Богеме».

– Конечно, мы, как правило, первокурсникам ведущих партий не даем, – сказала она. – Тем более в серьезных постановках. Дублерша будет готовиться одновременно с вами, и, если к марту мы увидим, что вы пока не тянете, она займет ваше место. Но режиссер слышал вас в «Манон» и видит в этой роли именно вас.