Реаниматор культового кино

Д.М.: Имя паука Борис было как-то связано с именем Бориса Ельцина или Бориса Годунова? Или это случайные тезки?

Р.Н.: Имя паука возникло сразу же, как гибрид названия песни The Who и имени Ельцина, которое к 1990-му было уже на слуху. Как у фана группы The Who, у меня тогда же возникла идея использовать эту песню в фильме, чтобы Виктор перепел ее с Питом Тауншендом. Там припев таким низким голосом в стиле, который очень нравился Виктору, как в «Feelings» с Джоанной Стингрей:

Creepy, creepy, crawly, crawly

He’s come to a sticky end

Don’t think he will ever mend
Never more will he crawl ‘round
He’s embedded in the ground

Boris the spider

Boris the spider

Забавно, что полтора года спустя другому Борису удалось то, что не удалось его тезке пауку, – взорвать СССР!

Д.М.: На тот момент все твои кинопланы были связаны с Виктором? И какие, кроме этого, были еще идеи фильмов?

Р.Н.: Да, только с Виктором. Самый первый проект, сценарий к которому я начинал еще до знакомства с Виктором, – «Король Брода». Как я уже рассказал, мы его отложили на время. Были случайные обсуждения продолжения «Иглы», но ни я, ни Виктор не горели такой идеей. Когда «Цитадель» из советского вдруг стала совместным проектом с американцами, Виктор стал меня подгонять, чтобы я быстро написал новый советский проект – мы бы его сняли в том же 1990 году, пока большая совместная картина набирает обороты. И я буквально за месяц, к лету, написал «Дети Солнца». Деньги давало новое богатое видеообъединение в Казахстане, а интерес в соучастии выразил соловьевский «Круг» на Мосфильме, поскольку съемки предполагались осенью в Подмосковье. На 21 августа назначили встречу в Москве: Соловьев, я и Виктор. Не довелось… Во всех проектах главным героем был Моро.

Д.М.: Опиши вкратце сюжет картины и его трансформации в процессе.

Р.Н.: «Цитадель смерти» рассказывает о некой параллельной реальности начала 1990-х годов. СССР развалился, всюду полыхает гражданская война, границы закрыты. Единственной независимой свободной зоной остается Ленинград. Моро проникает в город через заслоны, чтобы добраться до действующего гражданского аэропорта, сесть в самолет и улететь от всего этого безумия. В городе тоже не все спокойно, по ночам идет война между бандами за контроль над районами и бурно развивающимся капиталистическим бизнесом. Сразу же по прибытии Моро попадает в переплет. Спасая девочку по имени Алиса, он помимо своей воли оказывается вовлеченным в эпицентр заговора по захвату власти монархистом-диктатором. С Биллом мы начали всю историю пересчитывать в расчете на американского зрителя, избавляясь от элементов, которые были бы понятны только нашим.

Д.М.: Вы встречались все вместе: ты, Билл и Виктор – для обсуждения возможного фильма?

Р.Н.: Виктор так и не встретился с Биллом. Следил за прогрессом по моим рассказам.

Д.М.: Кого из звезд ты хотел привлечь к картине, кроме Виктора?

Р.Н.: Дэвида Бирна, лидера группы «Talking Heads», в роли «Безумного Шляпника», которого Билл переименовал в «Доктора Друга», посчитав, что так круче для американского уха. С Бирном я Виктора познакомил в Нью-Йорке.

Д.М.: Какая студия должна была все продюсировать?

Р.Н.: Главный продюсер – Edward Pressman Film Corporation. Он и оплачивал девелопмент.

Д.М.: На тот момент сколько вам всем было лет? Виктору, тебе и Биллу?

Р.Н.: Виктору – 28, мне – 36, Биллу – 42.

Д.М.: Обсуждали, кто должен делать саундтрек и в каком стиле должна была быть музыка?

Р.Н.: Разумеется, должен был делать Виктор с группой «Кино». Предполагалось, что Дэвид Бирн выступит не только актером, но и музыкальным продюсером, а также, возможно, сокомпозитором фильма вместе с Виктором. В числе прочего обсуждали и это на встрече с Дэвидом. Я также подумывал использовать некоторые мифологические элементы рока, вроде песни Boris the Spider в исполнении The Who и «Кино». Моей задачей было нарисовать жуткую эклектическую смесь социализма с диким капитализмом в новом Ленинграде.

Д.М.: Каков должен был быть примерный бюджет?