Реаниматор культового кино

С.Ц.: На днях американский критик Дан Персонс назвал меня в своей статье «одной из сил, сформировавших независимое кино». Другой критик (Карлос Джеймс Чемберлен) выразил это поэтически: «Следы губной помады от поцелуев «Жидкого неба» можно заметить на большинстве фильмов американского независимого кино». Думаю – не только независимого. Я эти следы все время замечаю, но считать их – не мое дело.

Д.М.: Откуда ты взял всю музыкальную и модельную тусовку фильма? Это была наполовину выдуманная тусовка или практически документальная? Расскажи об участниках процесса по именам и в лицах.

С.Ц.: Почти все герои фильма играли практически самих себя. Сценарий был написан с учетом их реальных характеров, занятий и проблем. Даже многие реплики в диалогах были взяты из их жизни. Энн Карлайл – исполнительница главной роли в фильме и соавтор сценария вместе со мной и Ниной Керовой – выглядела в жизни точно так же, как в фильме – волосы у нее были наполовину красные, наполовину зеленые. И жизнь вела такую же. Она была главной моделью единственного в истории панкового («новая волна») модельного агентства Ларока, возглавляемого художником Ники Карсоном. Ники прославился в 60-е годы как один из самых скандальных художников мира. Он писал портреты кистью, вставленной в задний проход. Все модели Лароки участвуют в фэшн-шоу в нашем фильме. И Ники играет сам себя – распоряжается моделями в гримерной. Его модели были тогда вершиной мирового гламура. Вагоны метро в Токио были покрыты плакатами с их изображениями.

Учителем актерского мастерства Энн был Боб Брэйди – он в «Жидком небе» играет ее учителя, т. е. самого себя. Большинство других актеров – ученики и друзья Боба Брэйди, – то есть тусовка артистов, поэтов, художников разных возрастов, старшие из них – с корнями в хиповых 60–х. Многие ее члены были и членами тусовки Энди Уорхола. Про Боба Брэйди говорили, шутя или всерьез, что он был среди первых интеллигентов в США, кто начал курить и выращивать дома марихуану. Каждый вечер в жилище Брэйди собиралась почти вся тусовка – человек двадцать или больше. Готовился обед на всех. Жизнь была веселая. Жил Боб в бывшем театральном репетиционном помещении. Спал на сцене.

Еще до начала работы над «Жидким небом» мы с Ниной стали друзьями, а затем и соседями Боба (он помог нам поселиться в соседнем с ним лофте в том же доме) и оставались его ближайшими друзьями до самой его смерти. (Боб умер после тяжелой болезни в прошлом году). Живем мы и сейчас там же.

Сюжет у «Жидкого неба» фантастический, а герои и их взаимоотношения – реальные. Такое совмещение предельной фантастики и театральности с предельной документальностью было частью моего замысла.

Д.М.: Слав, а как вообще родился столь безумный сценарий и такой психоделический сюжет?

С.Ц.: Продукт моей фантазии и моих размышлений. Я прибыл в Америку в момент, когда американское кино только выходило из кризиса. Кризис был порожден тем, что зрителей среднего возраста увело из кинотеатров телевидение, а молодежь – рок-н-ролл. Россия недавно, годами позже, тоже пережила подобный кризис.

Американское кино начало выходить из кризиса, когда появились «Звездные войны» – фильм, новый язык которого был обращен к молодежи и вернул ее в кино. Но это было только начало поворота.

Я тогда очень любил Энди Уорхола. И мне казалось, что в кино нужна такая же революция, какую он произвел в изобразительном искусстве. Он и в кино пытался, но кино не было его территорией, и его гениальные фильмы – всего лишь элитарные эксперименты. Того, что в живописи, он в кино не сделал. Вот я и поставил перед собой задачу сделать это.

Кроме того, хотелось перевести на язык кино находки рок-н-ролла. И опыт нового европейского кино тоже хотелось освоить на американской почве. Вот я и выполнял эти задачи, как умел. Хотел, как говорят теперь, «деконструировать» одновременно все мифы века.

Идея женщины без оргазма была перенесена из сценария Нины Керовой, написанного до «Жидкого неба». Нина – соавтор сценария «Жидкого неба».

Д.М.: Что влияло на тебя при создании «Жидкого неба»? Героиновый постпанк Дэвида Сильвиана и «Japan» или концовка с летающими тарелками над египетскими пирамидами «Lucifer Rising» Кеннета Энгера?