Реаниматор культового кино

С.Ц.: Ничего из вышеперечисленного я тогда не видел. Использовать киноязык, уже кем-то использованный, мне не свойственно и неинтересно. Интересно создавать новый, идя по пути, только намеченному в общем движении искусства. Поэтому Энди Уорхол был мне интереснее, чем большинство кинематографистов. Ну, а материал фильма – все элементы, которые я пародировал или деконструировал – были в окружающей жизни, в поп-культуре, являющейся частью жизни. Оттуда я их и брал.

У меня до «Жидкого неба» был запущен в производство другой, еще более «безумный» сценарий. Там у меня была написана роль для Энди Уорхола, и он согласился играть. Но денег на съемки так собрать и не удалось. А актеров мы подобрали по нашему вкусу. Поэтому я и решил для этих актеров написать новый сценарий. Это и было «Жидкое небо».

Д.М.: Образ главной героини-андрогина был навеян личностью Дэвида Боуи с его макияжем эпохи Зигги Стардаста[56] или оказался твоим самостоятельным предвестием эры унисекс, начатой в 90-х Кельвином Кляйном и Ком де Гарсон?

С.Ц.: Героиня «Жидкого неба» прямо говорит в своем главном монологе: «Я андрогинна не меньше самого Дэвида Боуи!» Дэвид Боуи был одним из главных символов эпохи, так что ссылка на него естественна.

Что же касается последующих трендов в моде – мы, конечно, же хотели повлиять на будущий облик мира и были очень рады, когда нам это удалось. Помню, годами позже выхода на экраны «Жидкого неба» мы с художником фильма Мариной Левиковой с чувством удовлетворения рассматривали в витринах Блюмингдейла платья, почти не отличающиеся от нарядов нашей героини.

Стиль одежды мы создавали в фильме сознательно. Я пытался сначала использовать подлинные костюмы из ночных клубов, но это явно не работало. И, конечно же, Марина создавала костюмы, которые не имели аналогов в тогдашнем мире массовой моды.

Д.М.: Кто признавался к любви к «Жидкому небу» из тех, чье мнение для тебя ценно, и что они говорили?

С.Ц.: Я помню, как радовался, выслушивая восторги Эндрю Сариса, который тогда, по моему мнению, был лучшим кинокритиком США. Помню, как удивил меня наш японский дистрибьютор, когда объяснил мне, что ни один фильм не оказал большего влияния на формирование нынешнего поколения японцев, чем «Жидкое небо».

Но самое большое впечатление произвел на меня случай, произошедший после лондонской премьеры фильма. Дело в том, что движение панков зародилось в Англии. В Америке оно было вторичным, а я вообще был иммигрант из СССР. Поэтому я совсем не был уверен, что фильм настолько глубоко отразил суть движения, что понравится английским панкам.

В Лондоне премьера была одновременно с показом на Лондонском фестивале, о ней писали, мои фото были газетах.

В один из вечеров мой новый знакомый – английский журналист пригласил меня посмотреть нечто необычное: подпольный передвижной ночной клуб панков. Несколько тысяч панков собиралось раз в неделю в новом месте – на каких-нибудь заброшенных железнодорожных путях или в старых фабричных руинах на окраине Лондона, чтобы танцевать. Билеты продавались заранее только своим, посвященным. Позже это явление распространилось по свету и получило название «рейв», но тогда в Англии оно только зарождалось.

И вот мы на темной лондонской рабочей окраине. Перед нами толпа в несколько тысяч панков. Булавки в ушах и прочие традиционные атрибуты. Полиция преградила толпе вход в заброшенную фабрику, поскольку организаторы не получили официального разрешения на продажу алкоголя. Толпа угрожающе гудела, и мы ожидали, что станем свидетелями битвы панков с полицией. Но полицейские быстро скрутили и бросили в полицейскую машину двух самых активных панков, а остальные стали мрачно разбредаться. То есть толпа повернулась лицом ко мне и пошла мне навстречу.

И тут произошло неожиданное: меня узнали, окружили и начали благодарить за фильм. Я провел эту ночь со своими новыми фанатами в каком-то окраинном рабочем баре. Лучшей похвалы своему фильму я ожидать не мог.

Д.М.: Может быть такое, что ты стал проводником инопланетной энергии, создавая это кино, и в чем-то инопланетяне помогли тебе создать шедевр, не устаревающий уже тридцать лет и остающийся до неприличия модным и актуальным?

С.Ц.: Все может быть. Я открыт любым идеям.

Д.М.: Были неудачи и расстройства в «Жидком небе» на съемках и монтаже? Что-то, что не получилось сделать или получилось испортить?