Реаниматор культового кино

С.Ц.: Честно говоря, не помню уже, но речь шла об очень маленькой сумме. Но порядок был одинаковый для всех – платили очень мало. И об этом всем было известно с самого начала. Никто не работал там ради гонорара, и особенно от Герасимова с Леной этого поступка не ожидалось, потому что для них это был шанс выйти на широкую публику, что гораздо значительнее любой суммы. Но они этого не понимали в тот момент… Я даже верю в то, что Нина так сильно переживала из-за этой ситуации, что силой ее эмоций выключилось электричество в половине Манхэттена. А такие вещи происходят крайне редко, уверяю тебя. А поскольку мы люди были бедные, то далеко не первыми бросились к телефону, чтобы нанять передвижную электростанцию. Наверное, тогда снималось много кино в Нью-Йорке… И к тому моменту, как мы начали звонить, генератор достать уже не было никакой возможности – все расхватали. Коротко говоря, первый день съемки у нас пропал. Тем не менее за оставшийся день мы сняли все запланированное. Конечно, что-то пришлось немножко изменить, подсократить, но в фильме это незаметно. Что касается самого «Fashion Show» – никакого балетмейстера там не было. Все задействованные модели – профессионалы из агентства Larocka. В свое время художник Карсон создал первое в мире модельное new-wave агентство, которое было крайне популярно. И Энн была из числа моделей, фотографии которых были расклеены в токийской подземке: они были особенно популярны в Японии. И сам Ники Карсон тоже играет в этой сцене: подходит к моделям в гримерке и говорит, мол, публика ждет, вставайте, начинайте. Одну фразу всего произносит Ники: They are restless, let’s start. После этого сразу начинается фэшн шоу. В документальном фильме все подробно показано и Ники рассказывает о себе.

А до того, как он создал свое агентство, Ники был одним из первых художников, которые занимались акционизмом. Но акции у него был не простые – он там не мошонку к брусчатке прибивал, скажем, а делал вещи, которые действительно дико трудно сделать – вставлял в задницу кисти и рисовал портреты жопой. Прежде всего он портрет Энди Уорхола написал таким образом. И как он сам, кстати, говорит в моем документальном фильме о съемке «Жидкого неба», что очень трудно добиться сходства, рисуя задницей… С чем я, конечно, абсолютно согласен! (Смеется.) В общем, вот такой он был интересный и знаменитый человек, Ники.

Марине Левиковой пришлось реально поработать в Fashion Show над костюмами, ведь они не шились – она на каждом человеке их скрепляла какими-то булавками, лентами, клеем – словом, каждый костюм в нашем шоу делался индивидуально прямо на человеке. Потом я завел этот ритм-бокс, о котором тебе говорил, подобрал устраивающий меня ритм, и под этот ритм модели двигались. Они ходили, а массовка смотрела, ничего больше не делала.

Д.М.: То есть массовка, выходит, тоже состояла из актеров?

С.Ц.: Они не актеры. Это были обычные тусовщики, которые были наиболее интересно одеты в ночных клубах.

Д.М.: Я понимаю. Я имел в виду то, что все снимавшиеся – и модели, и массовка – следовали на площадке четкому сценарию и указаниям, а значит были твоими актерами. Но все-таки присутствовала некая документалистика?

С.Ц.: Во многих художественных фильмах не только в качестве массовки, а иногда и в главных ролях используют непрофессионалов, но это совсем не переводит фильм в разряд документалистики. Просто они не профессионалы, но документального там ничего нет. Можно говорить, что в Fashion Show модели импровизировали под музыку, но модели импровизируют всегда, и это тоже нормально.

Д.М.: А кому-то вы подражали, когда делали Fashion Show? В стилистике, в make-up…?

С.Ц.: Мы не подражали. Были какие-то художественные ассоциации, которые я Марине давал в качестве ориентиров. Показывал каких-то художников, чтобы направить ее мысли в нужную сторону…

Д.М.: Какие-то референсы?

С.Ц.: Да, референсы были, естественно. Это обычная практика в рабочем процессе. Все равно там нет копирования с кого-то, это абсолютно самостоятельное творчество Марины, самобытное и новаторское – эти костюмы. Это ответственность художника по костюмам – подобрать и разработать уникальный стиль для костюмов в фильме. А режиссер лишь утверждает полученный концепт. Марина очень тонко и точно все сделала. С ней никогда не было какого-то рода разногласий или непонимания – она прекрасно чувствует и передает в своей работе все, что я говорю.

Д.М.: Получается, что «Жидкое небо» – это все-таки эмигрантский фильм, русский, советский – по составу участников?