Ребекка

We knew another sunlight on our hill, and the silence made it harder, more austere.	Здесь, на горе, солнечный свет был иным, безмолвие сделало его более суровым, более жестоким.
A change had come upon our afternoon; it was not the thing of gossamer it had been.	Что-то неуловимо изменилось, исчезла свобода, исчезла легкость.
The wind dropped, and it suddenly grew cold.	Ветер затих, и внезапно похолодало.
When I spoke my voice was far too casual, the silly, nervous voice of someone ill at ease.	Когда я заговорила, мой голос звучал слишком небрежно - глупый, нервозный голос человека, которому не по себе.
'Do you know this place?' I said.	- Вы знаете это место? - спросила я.
'Have you been here before?'	- Были здесь раньше?
He looked down at me without recognition, and I realised with a little stab of anxiety that he must have forgotten all about me, perhaps for some considerable time, and that he himself was so lost in the labyrinth of his own unquiet thoughts that I did not exist.	Он взглянул на меня, не узнавая, и меня пронизал страх - я поняла, что он забыл обо мне, возможно, уже давно, что он затерялся в лабиринте своих тревожных мыслей, где я просто не существовала.
He had the face of one who walks in his sleep, and for a wild moment the idea came to me that perhaps he was not normal, not altogether sane.	У него было лицо человека, который ходит во сне, и на какой-то безумный миг мне пришло на ум, что, возможно, он не совсем нормален.
There were people who had trances, I had surely heard of them, and they followed strange laws of which we could know nothing, they obeyed the tangled orders of their own subconscious minds.	Существуют люди, которые впадают в транс, мне доводилось о них слышать, они следуют своим, неведомым нам законам, подчиняются сумбурным велениям своего подсознания.
Perhaps he was one of them, and here we were within six feet of death.	Возможно, он - один из них и мы находимся в шести футах от смерти.
'It's getting late, shall we go home?' I said, and my careless tone, my little ineffectual smile would scarcely have deceived a child.	- Уже поздно. Нам не пора возвращаться? -сказала я; мой беззаботный тон и вымученная улыбка не обманули бы и ребенка.
I had misjudged him, of course, there was nothing wrong after all, for as soon as I spoke this second time he came clear of his dream and began to apologise.	Но я, конечно, ошиблась, с ним было все в порядке, потому что на этот раз не успела я заговорить, как он очнулся и стал просить у меня прощения.
I had gone white, I suppose, and he had noticed it.	Видимо, я сильно побледнела, и он это заметил.
'That was an unforgivable thing for me to do,' he said, and taking my arm he pushed me back towards the car, and we climbed in again, and he slammed the door.	- Моему поступку нет оправдания, - сказал он и, взяв меня за руку, подтолкнул обратно к машине; мы забрались внутрь, и он захлопнул дверцы.
'Don't be frightened, the turn is far easier than it looks,' he said, and while I, sick and giddy, clung to the seat with both hands, he manoeuvred the car gently, very gently, until it faced the sloping road once more.	- Не бойтесь, поворот куда легче, чем кажется. Очень медленно и осторожно он начал разворачивать машину, пока она не стала носом в другую сторону. У меня кружилась голова, меня тошнило, и я изо всех сил вцепилась руками в сиденье. Машина поползла вниз по извилистой узкой дороге, и постепенно напряжение ослабло.
"Then you have been here before?' I said to him, my sense of strain departing, as the car crept away down the twisting narrow road.	- Значит, вы здесь уже были? - сказала я.