Ребенок Дороти Стивенс

— И вам нужно мое согласие, — констатировал Дон.

— Именно так.

Стивенс помолчал.

— Это опасно? — спросил он наконец.

— Ну, совсем безопасных операций не бывает, вы взрослый человек и сами это понимаете, — развел руками Брайан. — Но, опираясь на весь наш прошлый опыт, могу вас заверить, что риск минимален. Во всяком случае, хуже, чем есть, вряд ли станет. В нашем распоряжении — новейшая, самая совершенная аппаратура, которая позволят нам контролировать каждую стадию процесса…

— А если все оставить, как есть?

— Тогда, даже если ваша жена выйдет из нынешнего состояния, она, скорее всего, останется инвалидом до конца жизни. А может и не выйти.

Дон перевел взгляд на Доббинса.

— Это так, мистер Стивенс, — подтвердил тот.

— Ладно, — сказал Дон, — где я должен расписаться?

Операция продолжалась 16 часов; ее делали, сменяя друг друга, три бригады нейрохирургов. Дон все это время спал на кушетке у себя дома; впервые в жизни он принял приличную дозу снотворного, желая проснуться не раньше, чем все кончится. Из липкой трясины нездорового сна его вырвал настойчивый телефонный звонок. Он пошарил рукой впотьмах, стащил трубку; аппарат свалился со столика на ковер.

— Алло? — прохрипел Дон.

— Мистер Дональд Стивенс?

— Да, это я.

— Это доктор Брайан. Право, я думал, что вы сами мне позвоните. Но я рад сообщить вам, что все прошло хорошо.

— Мне приехать в клинику? — со сна Дон все еще плохо соображал.

— Нет, пока не стоит. Действие наркоза закончится через несколько часов, однако сам процесс восстановления нервной ткани длительный. Может быть, пройдет недели две, прежде чем ваша жена придет в себя — и это будет лишь самое начало.

Дороти пришла в себя уже на восьмой день.

— У вас две минуты, — предупредил доктор Брайан Дона, прежде чем впустить его в палату. — И не вздумайте ее волновать.

На мгновение его посетило ощущение жуткого дежа вю — он снова увидел ее такой, как после аварии: голова плотно забинтована, видны только глаза, нос и губы; в ноздри уходят какие-то тонкие прозрачные трубочки. Но стоило ей открыть глаза, как иллюзия сразу исчезла. Это снова была его Дороти, а не безвольная кукла, по странной прихоти судьбы носящая ее имя.

Ее губы дрогнули в улыбке.

— Дон.

Он взял ее за руку.

— Теперь все будет хорошо, милая.

— Мы… попали в аварию, да? Я помню, мы куда-то ехали…

— Не думай об этом. Ты выкарабкалась.

— А ты в порядке?

— Ты же видишь, у меня ни царапины, — улыбнулся он. Действительно, за прошедшие месяцы не осталось никаких следов.

Она снова улыбнулась, но тут же в глазах ее метнулся страх.

— А… что с Кэти?!

— Она… — Дон смешался. — С ней все в порядке. Им пришлось сделать кесарево, пока ты была без сознания… Они поместили ее в инкубатор. Ну ты знаешь, они теперь умеют выхаживать недоношенных…

— Надеюсь, когда ее оттуда выпустят, я уже смогу о ней заботиться. Я ведь знаю тебя, Дон, ты не справишься с грудным младенцем…

— Мистер Стивенс! — Брайан открыл дверь. — Вам пора. Дороти, мне жаль прерывать ваше свидание, но вы же хотите поскорее поправиться?

— Ну, не скучай, — улыбнулся Дон. — Скоро снова увидимся. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, Дон.

Доктор деловитым взглядом окинул показания приборов, кивнул пациентке и вышел вслед за Стивенсом.

— Вы должны понимать, что у нее все еще не хватает почти половины мозга, — пояснял он, идя рядом с Доном по коридору. — Пока что восстановились лишь некоторые критические участки. А весь процесс, по нашим расчетам, займет как минимум год-полтора. Он бы занял и больше, но нам удалось разработать безопасную методику, позволяющую ускорить рост тканей.

— Как по-вашему, сама Дороти чувствует, что с ней что-то не так?

— Нет, — уверенно заявил Брайан. — Ну то есть, конечно, она может обнаружить у себя определенные провалы в памяти, но, скорее всего, сочтет это логичным последствием тяжелой аварии. Вообще в ближайшие месяцы ваша жена будет весьма логична и несклонна ко всякого рода фантазиям. Ведь у нее поражено в основном правое полушарие, отвечающее за образное мышление и тому подобные вещи. Ну а потом равновесие постепенно восстановится. Вы сможете заметить это со стороны, но сама она, скорее всего, не заметит. Новые клетки ее мозга — это tabula rasa, чистая доска; однако, поскольку эти клетки находятся в контакте с остальными, они будут набираться информации от прежнего мозга Дороти, незаметно для нее самой…

Прошло еще почти пять месяцев, прежде чем Дороти наконец покинула клинику Института биотехнологии. Она должна была являться на обследования сначала через каждые две недели, потом раз в месяц и в последние полгода полуторагодичного срока — раз в два месяца. «Но если возникнут хоть какие-то тревожные симптомы — сразу звоните, — напутствовал Брайан Дона. — И помните — Дороти все еще противопоказаны нагрузки, физические и психические.»

Стивенсы вышли из лифта и подошли к двери квартиры. Дон специально замешкался в поисках ключей, и Дороти достала свои. С улыбкой Дон наблюдал, как она не глядя, отработанным до автоматизма движением вставила ключ в замок. Выходит, и с этой частью ее памяти все было в порядке.