Ребята и зверята

После покупок мы устроились в тени. Дали Чубарому клеверу, проверили расходы и покупки и сидим дожидаемся, когда кончится жара, чтобы ехать домой.

Тут вспомнила я, что мне надо еще забежать к сапожнику.

Оставила лошадь и вещи с Наташей и побежала на другой конец города.

Вернулась — уже темнеть стало.

Наташа сказала, что к ней опять приходили какие-то «дяди». Спрашивали, далеко ли она живет.

— Я сказала, что около озера. А у них лошадь какая красивая! И прямо кобыла.

Эти «дяди» мне что-то не понравились. Как раз накануне я слыхала, что у соседей украли двух лошадей.

— Поедем-ка лучше, Наташа, поскорее домой. А то как бы из-за этих дядек и с нашим Чубариком чего не случилось.

Мы лихорадочно собирались. Но, пока запаковывали покупки, сложили их в мешок, съездили к колодцу, напоили Чубарого, стало совсем темно.

Дорога шла по длинной темной аллее до лога. По логу бежала река, которую нужно было переезжать вброд. Потом подъем на гору. И дальше до озера ровное поле.

Мы выехали на аллею, и Чубарый пошел своей превосходной рысью.

Наташа крепко уцепилась за меня руками. Мы ехали без седла. Она сидела за мной. Я правила.

Не успели мы проехать двух километров, как я убедилась, что за нами кто-то скачет.

— Ну-ка, Наташа, — сказала я, останавливая Чубарого и вытягивая ступеничкою босую ногу, — перебирайся-ка ты вперед.

— Зачем?

— Мы сейчас поедем очень быстро, и ты можешь меня стянуть и сама упасть. А впереди ты будешь держаться за гриву.

Наташа быстро перелезла.

— Ну, поехали… Чубарый, айда!

Чубарый рванул и понесся. Никогда он не бежал так хорошо, как в эту ночь.

Поднялся ветер, и деревья, кланяясь, уходили назад.

Задача заключалась в том, чтобы успеть добраться до лога. Там у реки, на мельнице, знакомый мельник; если попросить, он наверное не откажется проводить нас до дому.

Ветер дул нам в спину, и с его порывами все ближе раздавался топот погони. Догонявшая нас лошадь шла полным карьером.

Я поняла, что нам не убежать, и решилась на опасную уловку — спрятаться, чтобы погоня проскочила вперед нас.

Я свернула с дороги, подъехала под ветвистое дерево и остановилась.

Карьер послышался совсем близко. Чубарка насторожился.

Вдруг я вся похолодела: кобыла!.. — у них была кобыла. Это значило, что Чубарый непременно заржет.

— От кого мы спрятались? — спросила меня шопотом Наташа.

— Молчи, Наташа. Ох, молчи! Чубарик, и ты молчи, — как-то невольно прошептала я, поглаживая его горячую шею.

В лунных просветах замелькала легкая тень. Кобыла бежала, как кошка, беззвучно касаясь земли.

Наташа что-то шептала Чубарому. Мы обе тряслись, как в ознобе.

Кобыла исчезла за поворотом.

— Проехали, кажется?

— Подожди, еще нельзя. Он еще близко.

В это время Чубарый поднял голову, прислушался и звонко заржал.

Вот было! Мы тихо ахнули…

Один, два, сразу три лошадиных голоса ответили на его ржание. На дорогу выехали телеги. Я думала, что они едут к озеру, и прямо подпрыгивала от радости: тогда не надо тревожить мельника — за телегами мы отлично доедем.

Мы проехали уже и мельницу и лог. Дальше дороги расходились. Телеги неожиданно свернули налево, и мы опять остались одни.

Светила полная луна, и дорога была гладкая и белая, как полотно.

— Ну, Чубарый, лети!

Не успели еще телеги скрыться из виду, как знакомый стук копыт снова послышался у нас за спиной.

Наташа вцепилась в Чубаркину гриву. Я сжала коленями бока коня и почти что не правила.

По белой от луны дороге, ныряя, мчалась черная тень.

— Ну, Чубарый, вся надёжа на тебя. И-ии-их!

Чубарый сорвался в карьер. Наше волнение и страх передались и ему. Это была бешеная скачка.

Вот и первые огоньки поселка. Мы влетели в улицу, завернули за угол и опомнились на траве перед нашей калиткой. Чубарый остановился так резко, что мы обе перелетели через голову.

На крыльце затопали чьи-то ноги. Кто-то с фонарем шел к воротам.

— Я прекрасно слышала: примчался, как сумасшедший, и остановился у наших ворот, — услышали мы Сонин голос.

Чубарый заржал.

— Ага, видишь? Чубарка. Они! Они!

— Неужели вернулись? — закричала мама с крыльца.

— Это мы. Откройте! — откликнулась я немножко вздрагивающим голосом. — Что же вы не открываете?

Мы с Наташей взяли Чубарого под уздцы и вместе с ним прошли в ворота.

— Миленький ты мой, умница моя, — шептала ему Наташа.

— Наташа, смотри, только никому не проболтайся об этом.

Но сохранить приключение в тайне не удалось. Соня и Юля пошли оправлять Чубарого и вернулись со скандалом.

— Что вы сделали с Чубаркой? Пойдите посмотрите, на кого он похож! Хоть выжми. До сих пор отдышаться не может.

— Свинство какое! Так гонять… Никогда не получите больше лошади.

— Мы не гоняли, — растерянно ответила Наташа и оглянулась на меня, — мы потихоньку ехали.

— «Потихоньку»! Что ты врешь? По лошади, небось, сразу видно.

— Правда, Наташа, зачем ты врешь? Мы же ведь ехали быстро.

— А зачем ты сказала, чтобы никому не рассказывать?

— Чего не рассказывать? — заинтересовалась мать.

— Да что мы с ней удирали.

Я увидела, что Наташа проговорилась, и рассказала тогда уже все.