Речи

17. «Значит, они не закалали?» спросит кто-нибудь. Конечно, закалали, но для трапезы, завтрака, приема гостей, причем быки закалались в особом месте, но пролития крови на какой-либо жертвенник не происходило, ни одна часть мяса не сжигалась, игра на флейтах не служила сигналом, возлияния не следовало. Если же несколько лиц, собравшись в какой либо веселой местности, заколов теленка или барашка, или того и другого, съедали, разлегшись на земле, одно в вареном, другое в жареном виде, сомневаюсь, чтобы они нарушали какие-нибудь из законов. 18. Ведь ты и не запрещал этого, государь, законом, по, заявив, что одного не следует делать, все прочее позволил. Потому, если бы они пили и со всякими воскурениями, они не нарушали закона, и также если бы все пели во время здравиц и призывали богов, раз не станешь ты оговаривать и ежедневный домашний быт каждого.

19. Был обычай многим поселянам собираться к знакомым вовремя праздников и принесши жертву, устраивать пир. Пока это дозволялось делать, они делали. После, за исключением жертвы, все прочее осталось дозволенным. И вот они внимали зову привычного дня и чтили его и местопребывание божества [9] теми обрядами, которые не были возбранены. Но чтобы и жертву приносить следовало, того ни говорил никто, ни слышал, ни уговаривал к тому, ни поддавался уговору. Никто из их врагов не может также сказать, чтобы был очевидцем жертвы или может сослаться на чье-либо о том показание. Если бы было то или по крайней мере другое, не стало бы терпенья, как бы они таскали к ответу, кричал? и обличали, да не в судилище Флавиано, но в форменных судах. Так расчет с их стороны был бы вернее: казнью некоторых из принесших жертвы искоренить жертвоприношение. 20. Но они скажут, предавать человека палачам, даже в случае, если бы он совершил самое страшное преступление, не их дело. Ho опускаю то, сколько народу перебили они в междоусобицах, не принимая в уважение даже общности наименования, чтобы кто-нибудь не отнес таких действий к неосторожности. Но если вы изгнали тех, которые собственными попечениями приходили на помощь бедноте в среде старух, стариков, сирот —детей, при том в большинстве страдающих всякими увечьями, то разве это пе убийство? Разве это пе смерть? Разве это не значит убивать, да еще самою мучительною смертью, голодом? Раз пропадало для них средство получать пропитание, оставалось, конечно, умереть. Значит, тех губя, вы губили без всякой вины с их стороны, а этих, закон преступивших, не стали бы губить? Так самый факт, что они избежали судов, обличает, что люди эти жертв не приносили. Таким образом тем, что убивали без суда, они приводятся к сознанию в неимении поводов к осуждению.

{9 'Έδος, «статуя бога». По толкованию Scliol. В2 ad orat. XV1II$126, vol. II pg. 290, 2 F, ?δη «не только постаменты, но и статуи богов». В указанном месте XVIII-ой речи такое именно значение несомненно.}