Речи

29. А между тем, чем станешь для них лучше, если со стороны тех слово будет, а дела нет? В таком предмета надо действовать пе силою, а убеждением. А если кто, будучи бессилен в этом последнем, прибегнет к первой, тот ничего пе достигнет, а только воображает так. Говорят, что и в законах самих противников наших нет такого правила, но убеждение одобряется, а принуждение порицается. Так зачем же вы неистовствуете против храмов, если убедить вам не удается и приходится действовать насилием? Ясно, что при таких условиях вы способны преступить и ваши собственные законы.

30. Но говорят, будто польза π земле, и её обитателям от того, чтобы храмов и пе было. Здесь мне нужно, государь, много откровенности, и боюсь, как бы не затронуть кого-либо из людей более значительных, чем я. Но пускай, тем не менее, речь моя идет вперед, требуя одной только правды.

31. Пусть скажет мне кто-нибудь из тех, кто щипцы, молоты и наковальни оставили, а захотели рассуждать о небе и небожителях, поклоняясь кому из двух римляне, достигшие от сперва малых и скромных начал величайшего могущества, приобрели таковое, богу ли этих людей или тем богам, кому воздвигнуты храмы и жертвенники, и от кого через посредство пред вещателей люди узнавали, что надо делать и чего не делать? А Агамемнона приношение им повсюду на пути в Илион жертв вернуло домой с позором или с победой, при чем Афина снискала ему этот конец предприятия? Разве не жертвами, как мы знаем, приобретши благосклонность богов, раньше его разрушили этот город Геракл? 32. Далее, Марафон славен, благодаря Гераклу и Пану [10], Саламин божествен [11], не менее, чем благодаря трем стам греческим кораблям, благодаря союзникам из Элевсина, которые с песнью своею явились на морское сражение [12]. Можно назвать тысячи случаев, где успех войн направляла благосклонность богов, и, клянусь Зевсом, то же относится и к поре мира и спокойствия. 33. А сами те, которые, как представляется, наиболее унизили эту область культа, и против воли почтили ее. Кто же это? Те, кто не дерзнули отнять у Рима право приносить жертвы [13]. А между тем, если все эти обряды с жертвами бесцельны, почему не были воспрещены бесцельные действия? А если они, сверх того, и вредны, почему не были они воспрещены тем более? Если же на жертвах, там приносимых, зиждется прочность власти, всюду, нужно полагать, жертвоприношение полезно и божества в Риме дают милости более важные, божества в деревнях и других городах более скромные, здравомыслящей человек готов принять и такие. 34. Ведь и в войсках не равна роль каждого, но все же в битве каждый приносить свою долю в успехе её. Подобное бывает и на гребле. Не все руки одинаково сильны, но содействуешь работе в известной степени и тот, кто отстает от первого. Один соревнует общему труду скипетром Рима, другой этой властью охраняет подвластный город, третий поддерживает селения, содействуя его благополучно. Итак пусть всюду будут храмы или пусть эти люди признают, что вы враждебно относитесь к Риму, предоставив ему исполнять те обряды, которые принесут ему вред.

{10 Срв. orat. XVII § 65, vol. II pg. 264, 12 «и афинянам, полагаю, больше к славе послужило, что они совершили славный подвиг при Марафоне при содействии Геракла и Пана, чем если бы в силах были его совершить без них». Herod. VI 105 Polem. declam I 36. II 41. 62.}

{11 «Морское сражение, благодаря коему Саламин наречен был Пифией божественным» orat. XV ξ 40, vol. II pg. 135. 12 F. Herod. VII 141—143.}

{12 Polem., declamat I § 35. II § 41. Herod. VIII 65. Pint., Them. 15 «Звуки и голоса.... как будто бы большой толпы людей, выводящих мистического Иакха».}

{13 Срв. cod. Theodosian. XVI Ю, 10, с комментарием Годофреда, vol. VI pg. 307, со ссылкою на нашу речь}