Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи (сборник)

Но если вы, таким образом, обратите внимание на надлежащие предметы и будете их сполна обозревать, то все же останется еще трудным делом открыть дух религий и всецело их постигнуть. Еще раз предупреждаю вас: не пытайтесь добыть его в общей форме, посредством отвлечения того, что обще всем, исповедующим определенную религию; вы заблудитесь в тысячах изысканий на этом пути, и в конце концов найдете не дух религии, а лишь определенное количество религиозного материала. Вы должны вспомнить, что ни одна из религий не реализовалась сполна, и что вы не ранее узнаете ее, чем – оставив попытки найти ее в определенном месте – будете в состоянии сами дополнить ее и определить, как должно было бы в ней развиваться то или иное начало, если бы ее точка зрения была проведена до конца; и если это применимо к каждой положительной религии вообще, то это применимо и к каждому ее отдельному периоду и к каждой подчиненной ее формации. Вы не можете достаточно твердо запечатлеть в себе мысль, что все сводится к тому, чтобы найти основное отношение каждой религии; пока вы его не имеете, вам не поможет никакое знание единичного, и вы не будете иметь его, пока вам не уяснится теснейшая связь всего частного с единым центром. И даже если вы будете руководиться этим правилом исследования, которое есть ведь только пробный камень, вам еще будут угрожать тысячи заблуждений; многое будет вставать на вашем пути и отклонять ваш взор в ложную сторону. Прежде всего, я прошу вас не упускать из виду различия между тем, что образует сущность отдельной религии, поскольку она есть определенная форма и выражение религии вообще, и тем, что определяет ее единство как школы и объединяет ее как таковую. Религиозные люди безусловно историчны; это есть немалое их достоинство, но в этом и источник больших недоразумений. Мгновение, когда они сами были охвачены сознанием, которое сделалось средоточием их религии, им всегда свято; оно представляется им непосредственным воздействием Божества, и, говоря о том, что своеобразно в их религии, и о форме, которую она приобрела в них, они всегда указывают на него. Вы можете себе представить, поэтому, насколько более еще им должно быть свято мгновение, в котором это бесконечное созерцание было вообще впервые установлено в мире как основа и средоточие самостоятельной религии; ведь к этому мгновению исторически примыкает все развитие этой религии во всех поколениях и личностях, а этот общий объем религии и религиозная культура целой массы людей есть ведь нечто неизмеримо большее, чем их собственная религиозная жизнь и та малая часть отражения религии, представителем которой является каждый из них лично. Поэтому они возвеличивают этот факт всеми способами, украшают его всей роскошью религиозного искусства, поклоняются ему, как самому обильному и благодетельному чудесному воздействию высшего существа, и никогда не говорят о своей религии, никогда не устанавливают какого-либо из ее элементов, не поставив его в связи с этим фактом и не изобразив его в такой связи. Если, таким образом, постоянное упоминание этого факта сопровождает все проявления религии и придает им особую окраску, то вполне естественно, что этот факт смешивается с самим основным воззрением религии; это соблазняло весьма многих и исказило понимание почти всех религий. Итак, не забывайте никогда, что основным воззрением религии может быть лишь некоторое созерцание бесконечного в конечном, некоторое общее религиозное отношение, которое может встречаться и во всех других религиях, и даже должно было бы встречаться в них, если бы они были завершенными, но только у них не ставится в центр. – Я прошу вас не причислять к религии всего, что вы найдете у ее героев и в священных памятниках, и не такие вещи, которые по суждению всех совершенно чужды религии, а именно то, что часто смешивается с ней. Вспомните, как непреднамеренно составлялись эти памятники, и что при их составлении невозможно было заботиться об удалении из них всего, что не есть религия; примите во внимание, что эти люди вступали в многообразные отношения с миром и никоим образом не могли при каждом слове, которое они записывали, говорить: «но это не относится к вере»; и потому, когда они проповедуют житейскую мудрость или мораль, или выражают метафизику и поэзию, то не думайте, что все это тоже нужно втиснуть в религию и что в этом также нужно искать ее характер. Мораль, по крайней мере, должна ведь всюду быть единой, и если различия в ней суть всегда нечто, подлежащее устранению, то они не могут определять различия между религиями, которые не должны быть всюду тождественными. – Но более всего я прошу вас не поддаваться действию двух враждебных принципов, которые всюду и почти с самого начала пытались исказить и затуманить дух каждой религии. Всюду скоро возникали, частью, люди, которые хотели ограничить дух религии отдельными догматами и исключить из него все, что еще не развилось до согласия с последними, частью же, люди, которые, будь то из ненависти к полемике, или чтобы сделать религию приятнее для неверующих, или же по неразумию, неведению и отсутствию чутья, объявляли все своеобразное мертвой буквой, чтобы утвердить неопределенное. Берегитесь тех и других! У неподвижных систематиков и у плоских индифферентистов вы не найдете духа какой-либо религии; вы найдете его лишь у тех, кто живут в ней, как в своей стихии, и подвигаются в ней все дальше, не питая безумной мечты охватить ее целиком.