Речные разбойники

«Я позабочусь, чтобы ей не пришлось мучиться из-за потери подруги, – поклялась Лу Да сама себе. – Так будет правильно».

Лу Цзюньи удалось взять себя в руки.

– Ее отправляют в каторжный лагерь в Цанху. Путь тяжелый и неблизкий, порядка десяти дней идти. А я… она просила меня заглянуть в ее покои, забрать ее вещи…

– Моя помощь нужна? – спросила Лу Да. Она нехотя признавала, что чувствовала укол разочарования от того, что им не удалось вызволить Линь Чун из тюрьмы. Быть может, она расскажет это товарищам с Ляншаньбо, пока Линь Чун будет в Цанху. Настоящие хаоцзе ставят справедливость превыше всего, они ни за что не смирились бы с таким положением дел. Чао Гай придумала бы план, и они в два счета вызволили бы Линь Чун из лагеря. Линь Чун была благородной женщиной, так что ей определенно требовалось помочь. И неважно, что думала об этом ее подруга, так было бы правильно, разве нет?

Лу Да понимала, что в политике она ни в зуб ногой и часто ведет себя безрассудно, но на этот случай у нее имелись Чао Гай и другие. Они точно знают, как поступить.

– Могу ли я попросить тебя… – Лу Цзюньи вжала руки в стол. – Ты, разумеется, ничего нам не должна, но, быть может, ты как монахиня милостиво согласишься? Стражники завтра ее поведут. Дорога обещает быть трудной, а она сейчас очень слаба. И я… Я не настолько выносливая, чтобы отправиться вслед за ней. Но я подумала, что ты куда сильнее, и если ты не против, то… Разумеется, я серебром-золотом не обижу…

– Ни слова больше, – горячо откликнулась Лу Да. – Я лично прослежу, чтобы она безопасно добралась до каторжного лагеря. Нелепо звучит, верно? Лагерь-то этот – вовсе не безопасное место.

– Нет. Разумеется, нет. Но я послала гонца к начальнику лагеря, да и Линь Чун впридачу дала золота для него. Я уже так для других делала: золото смягчит условия труда. Храмы там подметать заставят или охранять…

Лу Да лишь хмыкнула про себя. Лу Цзюньи решала проблемы деньгами – кидала направо и налево золото с серебром, точь-в-точь кусок мяса, чтобы угомонить зашедшуюся лаем шавку. Такой способ Лу Да не смогла бы себе позволить, да и куда благороднее ей казалось разбить пару-другую голов, вызволить Линь Чун и забрать ее в стан Ляншаньбо. Но она также видела сцепленные руки Лу Цзюньи, ее лицо, на котором отражались беспокойство и горе.

«На сей раз я спляшу под твою дудку», – решила она про себя.

Тем паче, что и приглядеть за Линь Чун совсем не помешает. Да убедиться, что путь ее будет безопасным, чтобы по дороге с ней ничего не случилось.

– Я и конвою уже заплатила, – продолжала тем временем Лу Цзюньи. – Пообещала, что они еще больше получат по возвращении, чтобы не вздумали плохо с ней обращаться. Но все чаще доносятся слухи о разгулявшихся разбойниках на северо-востоке. Да и я боюсь, что жестокое обращение подорвет ее здоровье. Если бы только… Прости, я слишком много прошу.

«Разбойники, – усмехнулась Лу Да про себя. – Вот уж правда, нас так и называют».

Она не стала упоминать о хаоцзе с горы Ляншаньбо. Хоть Лу Цзюньи и понравилась ей, но все же она решила, что с женщиной, которая осмелилась пойти в ямэнь за помощью (да еще и получить ее!), стоило держать ухо востро, и лучше пока повременить с рассказами о «благородных разбойниках».

Разумеется, на дорогах северо-восточных районов водились и другие, менее благородные разбойники – те не стали бы тщательно выбирать, кого грабить, а, скорее, просто ударили бы в спину случайного путника. Лу Да в себе не сомневалась – она точно защитит Линь Чун от таких. А если столкнется с кем-нибудь с Ляншаньбо, то тем лучше. Жалко только, что времени вернуться к ним и все обговорить у нее нет.

– За учителя Линь впредь даже не волнуйся, – заверила она Лу Цзюньи. – Я прослежу, чтобы до Цанху она добралась целой и невредимой. Жизнью клянусь!

Лу Цзюньи склонила голову.

– Не знаю, как и отблагодарить тебя. Я в неоплатном долгу перед тобой.

– Да брось ты, – небрежно отмахнулась Лу Да. – Сама сказала, я же монахиня! Защищать тех, кому нужна помощь, – как раз по нашей части.

«А еще я разбойница с горы Ляншаньбо, и там мы тоже защищаем тех, кто в том нуждается», – добавила она уже про себя.

Уже совсем скоро жители Бяньляня узнают имена разбойников Ляншаньбо. И Лу Да поможет вырезать их истории на дорогах беззакония, начав с защиты уважаемого наставника по боевым искусствам Линь Чун.

На второй день пути ноги Линь Чун начали кровоточить.

Солнце жаром палило сверху, а на плечи тяжелым грузом давила канга. Они надежно закрепили вокруг ее шеи квадрат из дерева и металла, каждая сторона которого была длиной с аршин. Его вес нещадно давил на позвоночник, заставляя места, пострадавшие от ударов палок, вновь вспыхивать огненными полосами. Кандалы под кангой врезались в запястья с такой силой, что казалось, будто она тащит на себе собственный труп.