Речные разбойники

– Стоять, – скомандовала Лу Да.

Мужчина обернулся, но избегал пересекаться с Лу Да взглядом.

Лу Да вложила меч в ножны, обеими руками ухватилась за посох, покрутила им и всадила его в ствол дерева неподалеку, тот был в четыре раза толще ее запястья. Посох с пугающим звуком вошел в ствол более чем наполовину. Верхушка дерева угрожающе скрипнула, а затем с медленным треском повалилась на лесных собратьев в стороне от Лу Да.

Мужчина взвизгнул.

– И это я даже божий зуб в ход не пустила! – довольно прокричала Лу Да. – Да ты счастливчик, видать, я тебя лишь задела! А с таким ударом справился бы, как считаешь?

– Нет… – начал было он, но стоило ему заметить узелок волос у нее на макушке, как он испуганно спросил: – Милостивая монахиня?

– Верно. Если еще раз Линь Чун тронешь – разделишь судьбу этого дерева. А теперь пошел отсюда!

Тот поспешно, насколько ему позволяла рана, скрылся за деревьями.

Лу Да на всякий случай проверила его товарища: как и думала, он точно был мертв.

– Дочь, – зашептала Линь Чун. Лу Да поспешно оказалась рядом, чтобы расслышать ее слова. – Он про дочь свою… рассказывал…

– Не пытался бы он тебя убить, не пришлось бы и мне крошить его в порошок, – пробурчала Лу Да. – Так что сам виноват. А девчонке будет лучше без такого горе-папаши. У меня вообще не было родителей, и посмотри, какая красотка вымахала.

Линь Чун вздохнула, видимо, не в силах что-либо возразить ей, поэтому Лу Да сочла, что она признала ее победу в споре.

– Так, а сейчас нам надо от канги избавиться, – продолжила Лу Да. – Если есть какие мысли на этот счет… О! Я тут сообразила кое-что!

Она очень степенно опустилась на колени рядом с Линь Чун.

– Ты должна воспользоваться моим божьим зубом.

Линь Чун на это лишь отпрянула. Недалеко, правда, ни сил, ни свободного места особо не было, но взгляд ее, насколько могла прочитать Лу Да, был полон неприятия и отторжения.

– Нельзя так… – прошептала она. – Он ведь твой.

Не сказать, что Лу Да была не согласна. Пользоваться чужим божьим зубом строго запрещалось, это было все равно что посягнуть на самое сокровенное. По легендам, если кто-то присваивал чужой зуб, то сила артефакта искажалась и тот портил и развращал незаконного владельца. Существовало не так много способов, чтобы законно овладеть волшебной вещью: получить его в дар от родственника, кровного или названого; найти новый, никем не присвоенный зуб, чего уже несколько тысячелетий не случалось; или же убить кого-нибудь в честном бою и по праву победителя забрать его артефакт.

Божьи зубы, может, и считались редкостью, но вот легенды о них были у всех на слуху.

И, вне всяких сомнений, они были правдивыми, поскольку никогда не упоминалось о случаях, когда божий зуб крали или обманом присваивали себе его силу. Это не значило, что подобного никогда не происходило, но все те байки предостерегали, что божьим зубам все ведомо. Даже если те не были тронуты порчей, мощь любого из них заметно истощилась бы, попади артефакт в чужие руки не по доброй воле, а через насилие или коварство.

Вот почему чаще всего божьи зубы передавались как семейная реликвия или же захватывались в качестве трофея в честном смертельном поединке. Ну, или так все думали.

Лу Да не больше Линь Чун хотелось, чтобы та прикасалась к ее артефакту, но иного выхода она не видела.

– Знаешь, – сказала Лу Да, – давай мы так поступим: я тебе подарю кое-что – вот этот кинжал, лезвие у него чертовски отменное.

Она вытащила вложенный в ножны кинжал из-за пояса и сунула его Линь Чун за пазуху. – У тебя при себе не особо много личных вещей, я погляжу. Взамен кинжала я возьму себе прядь твоих волос, если ты не против. Так мы станем назваными сестрами. А уж если мы семья, то и моим божьим зубом тебе воспользоваться не грех, верно?

– И все равно так нельзя, – пробормотала Линь Чун. Но, подумав, добавила: – Для меня было бы честью… стать твоей сестрой. Достань кинжал, так будет правильно…

Лу Да тотчас же выхватила кинжал и со всем почтением подняла с земли косу Линь Чун. Сердце ее забилось чаще, таинство ритуала зачаровывало, ею овладело ощущение уязвимости от того, что она вот-вот свяжет себя с другим человеком.

Она аккуратно прижала кинжал к маленькой прядке на конце косы Линь Чун. Он был настолько острым, что пучок волос толщиной в несколько пальцев тут же упал на ее ладонь.

«Такая связь ближе, чем между любовниками», – подумала Лу Да и с большой осторожностью спрятала прядь в свой кисет, а затем прикрепила кинжал к поясу Линь Чун.

– Отныне мы названые сестры, – заявила она. Отчего-то эта фраза казалась невероятно важной, хотя на деле была просто сочетанием самых обычных слов, которые ей и раньше доводилось произносить при других обстоятельствах. – Сестрица Линь, раньше я надеялась, что мы станем боевыми товарищами, но теперь ты моя настоящая сестра. Дело сделано. А теперь, прошу тебя, сестрица Линь, приступай.

Линь Чун и подумать не успела, как Лу Да сняла божий зуб с шеи и вложила его в ее ладонь.