Речные разбойники

Лу Да испытывала огромное чувство вины перед самой собой. Лу Цзюньи предлагала же нанять лошадь, да она отказалась, решила, что лошадь хороша в погоне, а чтобы преследовать пеших путников, лучше двигаться на своих двоих – меньше привлечешь внимания. К тому же лошадь и кормить надо, и запрягать. Но Лу Да приходилось держаться значительно поодаль, чтобы оставаться незамеченной, и из-за этого она проморгала, как охранники быстро свернули в лес Ечжу.

И как до нее сразу не дошло! Лу Да эти места знала как свои пять пальцев. Ей было известно, что через Ечжу часто срезали путь, равно как и то, что этот лес поглощает путников, если им не посчастливилось зайти туда в сопровождении тех, у кого были дурные намерения.

Осознание собственной чудовищной ошибки накрыло ее с головой, она в панике обернулась, стоило ей услышать полный боли крик Сюэ Ба, и рванула на звук.

– Лу Чжишэнь! Познавшая Глубину, да как ты вообще такое допустила? – корила она себя. – Голова у тебя на плечах для чего вообще нужна? Тупая ты задница ослиная! На сестрице Линь живого места нет! Да с самого начала нужно было наподдать этим чертовым псам, вот как надо было. Прибила бы обоих да оставила бы гнить в канаве, им там самое место!

Громко причитая, она опустилась на корточки рядом с Линь Чун. Нижняя часть тела наставника распростерлась на земле, а верхняя прогнулась и безвольно повисла на канге, сомкнутой вокруг ее шеи. Тяжелые кандалы сдавливали запястья, на коже под ними виднелись синяки и запекшаяся кровь.

Ну, что ж, это дело поправимое. Лу Да пошарила вокруг и нащупала ключи на поясе у охранника постарше, которому вдребезги размозжила голову. Она освободила руки Линь Чун и принялась энергично растирать их.

– Сестрица Линь! Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь. Кандалы я сняла, а вот от этой проклятой канги ключа не вижу. Я бы ее голыми руками порвала на части, уж силенок-то хватит, да осколки тебе в лицо попадут, рассекут еще в кровь. Или через плечо тебя перекинула бы, да прям так и до Ляншаньбо потащила, но эта адова хреновина тебе чуть голову не оторвала, боюсь, так мы только все усугубим, верно? Мой божий зуб ее в клочья разнес бы, но, опять же, твой хрупкий череп тоже всмятку могло разбить, и что бы мы тогда делали? Э-э-эх! Надо было больше учиться. И ты мне об этом говорила, и монахи твердили… Настоятель Чжи все увещевал: «Лу Чжишэнь, у тебя огромные возможности, тебе только поработать бы над своим поведением». Прав был он, верно? Познавшая Глубину, тоже мне; такой, как я, больше подходит Познавшая Всякую Чушь.

Как быть? Лу Да не сомневалась, что Линь Чун необходимо доставить на гору Ляншаньбо. Мало того, что она была бы ограждена от новых покушений на ее жизнь естественными барьерами горы и не совсем естественными ловушками, вдобавок в Ляншаньбо были лекарства, кровати и люди, которые куда лучше разбирались в вопросах врачевания серьезных ран, чем Лу Да, больше привыкшая оные раны наносить.

К тому же они и так уже на полпути к Ляншаньбо. Лу Да прикинула, что даже с Линь Чун на руках она смогла бы добраться до границы речных заводей за день или и того меньше, уж в беге ей равных было мало. Но как же быть с этой кангой?

Позади них раздался тихий стон.

Лу Да отпустила руки Линь Чун и вскочила на ноги. Один из охранников был еще жив! Она прошествовала к нему, занесла посох, еще и меч вынула для пущей убедительности. Это был тот, второй, его она всего лишь треснула по виску. Но Лу Да не понаслышке знала, насколько мощным мог быть ее удар.

– Вот собака! Какого черта ты еще не сдох? Да у тебя, должно быть, черепушка из железа отлита! – сетовала она. – Ну, так мы это сейчас поправим. Мозги тебе буду взбивать, пока они с твоими глазами не перемешаются, а потом, чтоб наверняка, шею поломаю и башку об сосну приложу.

– Не надо…

Лу Да пораженно оглянулась. Мольба исходила не от охранника, а от Линь Чун.

Обрадованная ее пробуждением, Лу Да бросилась к ней:

– Сестрица Линь, да ты разговариваешь! Ты в порядке? Молю тебя, прости меня за то, что я такая растяпа и не смогла раньше избавиться от этих подонков. Если они тебя изувечили, я по гроб жизни буду перед тобой виновата.

– Ты… меня спасла… – прохрипела Линь Чун. Ее голос звучал слабо, как у снедаемой болезнью старухи, но сама она, казалось, приходила в себя. – Пусть живут.

– Да они же тебя на тот свет собирались отправить.

– Да не они… Это все Гао Цю, он их заставил… Не убивай их.

– Один все равно покойник, – Лу Да ни капли не сожалела об этом. – Но раз уж ты просишь, второго, так и быть, пощажу.

Она двинулась обратно, туда, где все еще лежал живой охранник, чуть поодаль валялась его дубинка. При виде Лу Да он весь съежился, задрожав от страха.

– Сестрица Линь велела простить тебя, – объявила она. – Чушь, как по мне. Я тебя зубами порвать готова, точно кусок мяса. Линь Чун тебе надо благодарить, за то, что пощадила тебя. Проваливай отсюда!

Тот, хоть и был не в состоянии быстро двигаться, но, держась за больную голову, заковылял нетвердой походкой так спешно, как только мог, бросив в грязи свою дубинку.