Речные заводи (том 1)

Тогда У Сун вскочил и, взмахнув рукой с растопыренными пальцами, так ударил хозяина по лицу, что тот кубарем отлетел в другой угол. Сидевший напротив посетитель, увидев, что хозяин никак не может подняться и все лицо его распухло, поднялся с места и, указывая на У Суна, сказал с яростью:

— Да это разбойник, а не монах! Он ведет себя совсем не по-монашески. Монахи не должны давать волю своим страстям. Как ты смеешь драться?

— А тебе что за дело? — рявкнул У Сун.

— Я хотел добром уговорить тебя, а ты, наглый монах, еще смеешь оскорблять меня!

Эти слова привели У Суна в бешенство, и, оттолкнув стол, он прыгнул вперед.

— Ты с кем так разговариваешь, мерзавец?..

— Ах ты, гнусный монах! Уж не собираешься ли ты драться со мной? Хочешь самого дьявола раздразнить? — Огромный детина расхохотался и поманил У Суна к себе.— Ну-ка, разбойник, выходи, я поговорю с тобой!

— Ты думаешь, я испугаюсь и не посмею вздуть тебя? — крикнул У Сун и побежал к двери, но парень выскочил из кабачка первым. У Сун одним прыжком догнал его, и тогда тот увидел, что справиться с этим монахом не так-то легко. Парень встал в позицию и приготовился к отпору. У Сун схватил его за руку. Парень, напрягая все силы, старался свалить монаха, но где ему было справиться с У Суном! У Сун подтащил его вплотную к себе, а затем без труда толкнул, как ребенка, и парень полетел на землю. Нечего было и думать одолеть У Суна.

У деревенских парней — товарищей огромного детины — при виде этого задрожали руки и ноги, и они не осмелились вмешаться. Встав ногой на грудь противника, У Сун нанес ему тридцать ударов кулаком в наиболее уязвимые места. Затем он поднял его с земли и бросил в ручей, протекавший около калитки. «Ой, беда!» — закричали парни и бросились в воду спасать своего товарища. Вытащив его и поддерживая с обеих сторон, они увели его по дороге на юг.

А хозяин кабачка, получив затрещину, так перепугался, что онемел и не мог двинуться с места. С большим трудом дотащился он до внутренней комнаты и спрятался там.

— Ну вот и хорошо, что никого нет! — сказал довольный У Сун.— Теперь уж я угощусь как следует!

Он зачерпнул вина из белой чаши и стал пить. Жареные куры и мясо стояли еще не тронутые. У Сун не стал брать палочки, а отрывал мясо прямо руками и ел, как ему было удобно. Он быстро выпил вино и съел почти все мясо. Теперь он был сыт и пьян. Завязав за спиной длинные рукава рясы, он вышел из двери и пошел вдоль ручья.

Дул порывистый северный ветер, и У Сун едва продвигался вперед. Но не прошел он и пяти ли, как из-за глиняного забора на краю дороги выскочил рыжий пес и, увидев прохожего, с громким лаем бросился на него. Пьяному У Суну не хватало только предлога, чтобы поскандалить. При виде собаки он страшно разозлился и, выхватив кинжал, большими скачками погнался за ней. Рыжий пес, продолжая лаять, бросился наутек и перепрыгнул на другой берег ручья. У Сун с силой замахнулся и метнул кинжал, но промахнулся и, потеряв равновесие, полетел прямо в воду. Голова его словно свинцом налилась, и он барахтался в ручье, не в силах подняться. Собака замерла на месте, но все еще продолжала рычать.

Стояла зима, и хотя ручей был неглубок — всего каких-нибудь один-два чи,— вода была ледяной. Когда У Суну удалось наконец выкарабкаться на берег, он был мокрым с головы до ног. Тут он заметил, что кинжал его лежит на дне ручья и лезвие ярко блестит при свете месяца. У Сун наклонился, чтобы достать его, и снова свалился в ручей.

В это время из-за забора, тянувшегося вдоль ручья, появилась толпа. Впереди шел высокий мужчина с палицей в руках, в войлочной шапке и стеганом шелковом халате цвета пуха гусенка. За ним следовало десять человек с колами и граблями. Увидев лающую собаку, они заглянули в ручей, и один из них воскликнул:

— Да никак в воде барахтается тот самый проклятый монах, который избил нашего младшего господина! Старший господин взял с собой десятка два работников и пошел искать его в кабачок, а монах, оказывается, здесь!

Тут к ним подошел парень, тот самый, которого избил У Сун. Он успел уже переодеться и держал в руке меч. За ним шло человек тридцать поселян, вооруженных копьями и палками. С криками и свистом они искали У Суна. Подойдя поближе и увидев У Суна, который все никак не мог выбраться из воды, парень сказал высокому детине в желтом стеганом халате:

— Вот этот самый разбойник-монах и избил меня.

— Давайте отведем негодяя в усадьбу, а там уж как следует допросим и вздуем его,— предложил детина в желтом халате и, обернувшись к поселянам, приказал:

— Ну-ка, беритесь живей!

Все бросились к ручью.

Бедный У Сун все еще не протрезвился и был не в состоянии защищаться. В тот момент, когда он пытался выкарабкаться из воды, его схватили, выволокли за ноги и потащили за стену к большой усадьбе, двор которой был окружен выбеленным забором и высокими соснами и ивами.

У Суна втащили во двор, сорвали с него одежду, отобрали кинжалы и узел, за волосы подтащили к иве и привязали. Затем принесли связку прутьев и начали избивать. В эту минуту из дома вышел человек и спросил: