Речные заводи (том 2)

На следующее утро в дом действительно пришли монахи. Они принесли с собой священные книги и хоругви. Соорудив алтарь, монахи расставили перед изображением будды жертвенные сосуды, барабаны, гонги, благовонные свечи. На кухне готовилась постная пища, для жертвоприношения.

В это время Ян Сюн пришел домой и, обращаясь к Ши Сю, сказал:

— Уважаемый брат, я должен быть сегодня в тюрьме на дежурстве, пропади оно пропадом, и никак не могу остаться дома. Прошу тебя устроить все как следует.

— Дорогой брат, вы можете спокойно идти по своим делам,— отвечал на это Ши Сю.— Все, что нужно, я сделаю.

Ян Сюн ушел, а Ши Сю остался дома присматривать за всеми приготовлениями. Уже совсем рассвело. В это время, приподняв дверную занавеску, в комнату вошел молодой монах и почтительно поклонился Ши Сю. Тот ответил на поклон и пригласил монаха присесть.

Вскоре пришел монах-послушник, который принес на коромысле две корзины. Ши Сю сообщил о приходе монаха старому Паню. Когда тот явился, монах сказал:

— Отец, почему вы перестали бывать у нас в монастыре?

— Да вот открыли мы торговлю,— отвечал старый Пань,— и времени не было выходить из дому.

— В годовщину смерти господина писаря я не могу преподнести вам достойного подарка,— продолжал монах.— Вот только немного лапши да несколько мешочков столичных фиников.

— Ай-я! — воскликнул старик.— С какой же это стати вы, дорогой учитель, расходуете свои деньги? — И он попросил Ши Сю принять подарки. Взяв лапшу и финики, Ши Сю приказал подать чай и угостил монаха.

В это время вниз по лестнице спускалась жена Ян Сюна. Она не решилась облачиться в полный траур и вышла в светло-сером платье; лицо ее было слегка накрашено.

— Деверь, кто это принес подарки? — спросила она Ши Сю.

— Монах, который называет вашего отца своим отцом-воспитателем,— отвечал Ши Сю.

— А, это монах Пэй Жу-хай! Он хороший и честный человек,— улыбаясь, сказала женщина.— Раньше он был управляющим лавкой, где продавали шелковые нитки, а потом стал монахом в монастыре Баоэньсы. Там настоятелем наш родственник, и Пэй Жу-хай, из уважения к моему отцу, стал называть его отцом-воспитателем. Он старше меня на два года, и я называю его брат-монах. Монашеское его имя — Хай-гун. Вы послушайте, деверь, как он вечером будет читать молитвы, у него очень хороший голос!

— Ах, вот оно что! — проронил Ши Сю, и в душе его возникло подозрение.

Между тем женщина, сойдя с лестницы, пошла поздороваться с монахом. Заложив за спину руки, Ши Сю последовал за ней и, остановившись за дверной занавеской, стал подсматривать. Тут он увидел, что монах встал, сделал несколько шагов навстречу женщине, сложил ладони и отвесил ей глубокий поклон.

— Зачем же вы, дорогой брат-монах, тратите деньги на подарки? — спросила женщина.

— Дорогая сестра,— возразил монах,— стоит ли говорить о таких пустяках!

— Да что вы, брат-монах? — продолжала женщина.— Ведь нельзя принимать подарки от монахов!

Монах не пожелал говорить на эту тему и заговорил о другом.

— У нас построили новый зал Воды и Суши,— сказал он.— Я все собирался пригласить вас, уважаемая сестра, пойти и осмотреть его. Но боялся, что господин тюремный начальник будет этим недоволен.

— Ну, муж не из таких людей! Когда умерла моя мать, я дала обет отслужить службу. Я давно уже собиралась пойти в храм помолиться, и прошу вас помочь мне выполнить этот обет.

— Мы свои люди,— промолвил монах.— Стоит ли об этом говорить? Я для вас сделаю все, что вы прикажете!

— Дорогой брат-монах,— сказала женщина,— читайте священные книги и побольше молитесь за мою мать. Это будет очень хорошо.

В это время из внутренних комнат вышла служанка и принесла чай. Женщина взяла чашку, обтерла рукавом ее края и, держа двумя руками, поднесла монаху. А тот, принимая чашку также обеими руками, похотливо посмотрел на женщину. Она тоже поглядывала на монаха смеющимся манящим взглядом. Еще в древние времена говорили: «Храбрость, придаваемая страстью, не знает преград». Вот и эти двое, ничуть не остерегались Ши Сю, который, стоя за дверной занавеской, наблюдал всю эту сцену. Теперь он все понял и подумал про себя: «Правильно говорится: «Не верь тому, что существует добродетель незапятнанная, и опасайся человеколюбия не гуманного». Я уже несколько раз замечал, что эта женщина слишком вольно ведет себя со мной, но относился к ней, как к своей сестре. А она, оказывается, просто шлюха! Ну, смотрите, не попадайтесь в мои руки! Ведь я могу вступиться за честь Ян Сюна».

Подумав так, Ши Сю окончательно решил, что дело здесь нечисто, и, откинув занавески, быстро вошел в комнату. Увидев его, плутоватый монах торопливо поставил чашку и сказал:

— Прошу вас присесть, уважаемый господин.

— Это мой деверь — новый побратим мужа,— вставила свое слово женщина.

— Могу ли я спросить, откуда вы родом и как ваше имя? — учтивым, но холодным тоном спросил монах.

— Зовут меня Ши Сю,— отвечал тот,— а родом я из Цзинлина; прозвище мое «Отчаянный», так как я всегда готов выступить в защиту справедливости. Я неотесан и невежествен, и если чем-нибудь обидел вас, так вы уж не обижайтесь!