Редактировать или удалить (СИ)

- Согласен.

- Отлично! - он сверкнул белоснежной улыбкой и сел ещё ближе, сместившись в бок. - Закрой глаза.

- Что, так сразу?

- Да не ссы. Закрывай, говорю.

Убедившись, что мои веки плотно сомкнуты, Билл посмотрел на мои губы и облизнулся. Так обычно смотрят дети на запретное сладкое, тайком пробравшись на кухню. Он не мог поверить, что желанное так близко и доступно. Его рука легла мне на шею, наши лица разделяли миллиметры, я наверняка ощущал его горячее дыхание, когда вдруг не сдержался и прыснул со смеху.

- Прости, ничего не мог поделать, - сказал я после того, как унял своё нервное хихиканье. Но улыбка до ушей всё ещё держалась. - Давай ещё раз. Я готов.

- Снова начнёшь ржать - урок окончен.

- Буду стараться. Тебе-то самому как, не смешно? Такая ситуация…

- Нормально, - теряя терпение, ответил брат.

И я снова закрыл глаза. На этот раз он не стал церемониться, и тут же приник к моим губам без всякого предупреждения.

- Обними меня, - с придыханием скомандовал Билл.

Реакция от шока была замедленной, поэтому я, весь покрытый бледными розовыми пятнами от дичайшего смущения, лишь сидел и хлопал глазами, не в состоянии обработать полученную информацию.

- Чего?

- Её ты тоже будешь с таким видом целовать, как будто тебе вилку в задницу воткнули? Положи руки мне на спину.

Я был похож на запрограммированного робота. Все движения на автомате. Никакой инициативы.

Брат снова прижался к моим губам, слегка оттянул нижнюю, затем прошёлся языком по зубам. Он наклонял голову то вправо, то влево, и, судя по нарастающему напору, ему этого было катастрофически мало. Я был похож на статую и не подавал признаков жизни.

- Открой рот, - звонко чмокнув меня напоследок, попросил Билл, ласково гладя по щеке и шее. - Отвечай мне, Том. Повторяй за мной. Большего от тебя пока не требуется. Это очень легко и приятно, вот увидишь.

Казалось, он целую вечность облизывал мой рот снаружи и изнутри. Я, как послушный ученик, выполнял все упражнения на совесть. Шевелил губами и даже подавался на встречу. И что самое удивительное, под конец дал волю рукам и начал поглаживать брата по пояснице. Наверняка неосознанно.

Билл отпустил меня, только когда я стал задыхаться от нехватки кислорода. Он тяжело дышал с приоткрытым ртом и всё ещё не мог отвести маниакального взгляда от моих припухших губ.

- Ты хороший ученик, - похвалил он, кое-как взяв себя в руки. Ему даже удалось выжать подобие улыбки.

- Спасибо, - прошелестел я и принялся теребить шнурки на кроссовках. Смотреть сейчас в глаза брату было невыносимо неловко. - Мне даже понравилось.

Билл просиял. В глазах замерцал огонёк надежды, но, не успев разгореться, был безжалостно потушен моими следующими словами.

- Я представлял Марлин. А ты кого?

- Что? – спросил брат, непонимающее бегая глазами по моему лицу.

- Ну, кого ты представлял, когда целовал меня?

- Кроме тебя никто не нужен.

- В каком смысле? Билл, ты чего?

Сбитый с толку, я наблюдал за тем, как он расстегнул оставшиеся пуговицы на моей рубашке, стащил её с плеч, прижался губами к шее, и начал покрывать её торопливыми поцелуями.

- Билл, - я упёрся ладонью ему в грудь, но этот жест ничуть не отвлёк его. Я запаниковал и начал сопротивляться, уворачиваясь и отпихивая. - Не надо. Зачем? Это уже слишком. Билл, остановись!

Однако мой крик страха и отчаяния произвёл противоположный эффект. Брат рывком повалил меня на траву, а сам забрался сверху, устроившись на бёдрах. Его худые пальцы сомкнулись вокруг моих запястий. Он медленно наклонился, к самому уху, но вопреки ожиданиям заговорил громко, делая акцент на каждое слово.

- Если эта сука хоть пальцем до тебя дотронется, то в следующий раз увидишь её только на фото в газете. В разделе «Скорбим и помним», понял?

Я судорожно и часто закивал. Билл удовлетворённо похлопал меня по щеке.

- На самом деле, это она тебя не достойна. Том, - он провёл кончиком пальца по контуру моих губ, - со мной тебе будет лучше. Обещаю, что больше не оставлю тебя. Обещаю, что всегда буду рядом. Нам будет хорошо вместе, вот увидишь.

- Скажи, что ты пошутил. Так нельзя.

- Никто и никогда не будет любить тебя так, как я!

- Ты мой брат!

- Ах, это… , - безразлично кинул Билл и сделал вид, что задумался.

- Отпусти!

- Думаешь, я не пытался?! - снова наорал на меня брат. Явно хотел сказать что-то ещё, но осёкся.

- Билл, нет…

- Заткнись!

Он стал с остервенением терзать мои губы, не обращая внимания ни на стоны боли, ни на мои жалкие попытки вырваться. Стало неудобно, и он, не прекращая процесса, аккуратно лёг на меня целиком. Его рука незаметно прошмыгнула под резинку моих брюк. От неожиданности я вскрикнул, но этот крик растворился во рту брата, и наружу вырвался лишь стон. Билл целовал и гладил меня везде, не помня себя. А когда остановился и решил перевести дыхание, так и замер на полу-вздохе.