Редактировать или удалить (СИ)

Глядя на стремительно меняющиеся выражение и цвет лица брата, я почти поседел. Началось. Взгляд исподлобья - жёсткий, бескомпромиссный. Глаза, моментально налившиеся кровью и источавшие теперь глубинный гнев. Пальцы сжались в стальные кулаки и задрожали от нетерпения. Билл подобрался и со звериным оскалом сделал шаг вперёд. И в это же время чудесным образом к остановке подъехал наш автобус, показавшийся мне сейчас настоящим даром свыше. Искренне не желая мужичку участи собирать свои зубы по всей остановке, я сделал первое, что пришло в голову – рывком развернул брата в противоположное направление, всучил ему треклятый пакет, и пока он ошалело глазел на меня, беспардонно подтолкнул его к дверям автобуса. Он в последний раз уничтожающе зыркнул на удалявшуюся фигуру ничего не заподозрившего мужика, и тяжело вздохнул. Явно с сожалением. Затем пропустил меня, как и всех остальных немногочисленных пассажиров, вперёд.

Он всегда заходил последним.

Людей внутри оказалось немного, и мы устроились как можно дальше от них, усевшись на сплошное сиденье в самом конце автобуса. Биллу позвонили. Он зачем-то долго гипнотизировал дисплей, прежде чем ответить. В его глазах не было нерешительности или страха, он будто просто не понимал, почему ему вообще звонят, и прикидывал возможные варианты. Жестом приказав мне заткнуться, он отвернулся, прикрыв рот с одной стороны. Чёртов конспиратор.

Брат разговаривал не меньше десяти минут. Слов было не разобрать, но по интонации я понял, что он в основном задавал вопросы, после чего долго и внимательно слушал собеседника. Устав за ним наблюдать, я подтянул пакеты повыше и накрыл их рукой, чтобы они не съехали вниз. Не хотелось после очередной резкой остановки собирать содержимое по всему салону.

На стёкла липли мокрые хлопья снега и тут же таяли, растекаясь быстрыми струйками в разные стороны. Осень в этом году выдалась не по-европейски зимней. Судя по мелькавшим в окне прохожим, некоторые не успели подготовиться к резкой смене погоды и щеголяли в чем попало. Девушки, в основном, ещё зябко кутались в коротенькие кожаные курточки, подняв ворот до самого носа и вжав голову. Они смотрели себе под ноги, не решаясь встретиться глазами с морозными ветрами, и время от времени стряхивали с волос и ресниц приставучие снежинки. Парни же более практично подошли к делу. Хотя некоторые, те, кто помоложе, умудрялись сочетать несочетаемое, расхаживая в смешных меховых шапках и тёплых перчатках, вовсе без курток, зато в жилетках и толстовках под ними. Как будто мёрзли они исключительно по частям. По виду же пожилых мужчин можно было сделать выводы, что они явно переусердствовали с экипировкой. Впрочем, легко рассуждать. Вот будет мне шестьдесят… Если доживу.

Я повернулся к брату. Он по-прежнему внимал голосу из динамика. Глаза прикрыты, ладонь лежит на лбу под чёлкой. Эта поза означала только одно – собеседник его утомил. За эти пару дней передышки, пока я приходил в себя после простуды и первого кувырка во времени, Билл никуда не отлучался, и мне представился шанс понаблюдать за его мимикой и набором жестов, постараться запомнить их значения. Любой реакции предшествует внешний сигнал, который может рассказать о многом: предупредить об опасности, выдать ложь, смущение, возбуждение. При желании и небольшом усердии, людей можно было бы читать как открытую книгу, только мало кто об этом задумывался. Но мне пришлось освоить основу, изучить самые элементарные эмоции, возникающие на лице брата в разных ситуациях, полагаясь лишь на свои скудные знания. Чтобы не показаться подозрительным, я спрашивал его о прошлом, обходя стороной наше детство, опасаясь, что он захлопнет и без того открытую лишь на несколько сантиметров дверь откровенности и прищемит мне пальцы. Билл стал объектом моего пристального наблюдения, и мне удалось выяснить самое главное. Когда он после моего очередного вопроса старается что-то вспомнить, его взгляд, всего миг назад прямой и осмысленный, превращается в расфокусированный. Он смотрит не на меня, а сквозь, глаза поднимаются вверх, вправо, и замирают прежде, чем снова озариться сознанием. В этот самый момент в моём распоряжении лишь пара секунд, чтобы дать отмашку высшим силам. Ведь у меня нет права на ошибку. Так я и тренировался, раз за разом мысленно моделируя ситуации, молясь, чтобы на практике всё получилось.