Редактор Линге

Чтобы увнчать его уииженіе, редакторъ предложилъ ему писать отчеты о стортинг, и, вмст съ тмъ, къ сожалнію, Линге пришлось лишить его постояннаго оклада и перевести на построчную плату.

И все это случилось сегодня, какъ разъ въ ту минуту, когда онъ выходилъ изъ редакціи.

Илэнъ былъ въ мрачномъ настроеніи, и мать спросила:

— А разв построчная плата не выгодна?

— Нтъ, мама, она могла бы быть очень выгодна, если бъ печатали все, что я пишу.

Въ комнат наступило молчаніе. Даже Хойбро замолчалъ на нкоторое время. Фру Илэнъ не сможетъ, значитъ, вернуть ему маленькаго долга, — что же теперь будетъ съ его платежомъ въ банкъ на будущій мсяцъ? Ну, будь что будетъ, но сегодня вечеромъ онъ не покажетъ и виду, что огорченъ. Онъ подслъ къ Фредрику, старался ободрить его, говорилъ, что если построчное писаніе пойдетъ удачно, то это даже гораздо выгодне: больше принадлежишь себ, можно работать дома.

— Да, — сказалъ Фредрикъ, — нужно попробовать.

Молодая дама, сидвшая на диван, поднялась, чтобъ уходить. Хойбро предложилъ проводить ее домой; она сердечно поблагодарила его за любезность, — ей жалко опять подвергать его непогод.

— Совсмъ нтъ! — Это доставитъ ему удовольствіе быть сегодня вечеромъ еще разъ занесеннымъ снгомъ.

Шарлотта встала и отвела мать въ уголъ; — ей тоже очень хочетря пройтись, можно ей? Только на этотъ разъ, мамочка!

— Что за выдумка? Что съ ней сегодня вечеромъ?

Она хотла опять выйти на улицу и съ влажными глазами просила о томъ, чтобъ ей разршили отправиться въ такую бурю. Мать покачала головой, а Шарлотта продолжала шопотомъ просить.

Хойбро понялъ, что она задумала; онъ тоже качаетъ головой и говоритъ, улыбаясь:

— Ахъ нтъ, фрёкэнъ, сегодня вечеромъ совсмъ неподходящая погода для васъ.

Она посмотрла на него, бросила на него быстрый, помутившійся взглядъ и вернулась къ своему мсту.

* * *

Когда Хойбро поздно вечеромъ вернулся домой, проводивъ молодую даму, онъ слышалъ, что Шарлотта все еще не спала въ своей комнат.

XI

На другое утро Шарлотта провожала своего брата въ редакцію. Уже въ половин десятаго онъ долженъ былъ быть въ стортинг. Онъ былъ очень не въ дух. Къ чему было все то, чему онъ учился и о чемъ писалъ, если его заставляли теперь составлять замтки о стортинг.

Редактора еще не было. Секретарь далъ Шарлотт просмотрть иллюстрированные газеты и журналы утренней почты. Скоро пришелъ и редакторъ.

Онъ насвистывалъ, шляпа у него была надта набекрень, онъ былъ въ хорошемъ настроеніи духа. Онъ поклонился, улыбаясь сказалъ нсколько шутливыхъ, дружескихъ словъ Илэну и напомнилъ ему не забыть захватить съ собой карандашъ, если онъ идетъ въ стортингъ.

— Я вовсе не думаю оставлять васъ долго на этой скучной работ,- сказалъ онъ, — но сегодня вы уже должны оказать намъ эту услугу. Мн какъ разъ пришлось послать человка въ Іевнакеръ по поводу бьерисенскаго собранія.

Потомъ онъ вошелъ въ свое бюро.

Но скоро онъ опять отворилъ дверь и сказалъ:

— Не хотите ли вы войти, фрёкэнъ Илэнъ?

Шарлотта вошла. Она хорошо относилась къ Линге, всегда оказывавшему ей такое вниманіе. И посл того, какъ ея братъ заглянулъ въ дверъ и, сказалъ, что идетъ въ тингъ, она продолжала спокойно сидть на своемъ мст и разговаривать съ редакторомъ, просматривавшимъ, между тмъ, письма и телеграммы.

Вдругъ онъ остановился, онъ встаетъ и подходитъ къ ней; онъ останавливается и смотритъ на нее. Она перелистываетъ иллюстрированную газету, поднимаетъ на него глаза и сразу вся вспыхиваетъ. Онъ стоитъ около нея, наклоняетъ голову на бокъ, кладетъ руки за спину и смотритъ на нее своими маленькими блестящими глазами.

— Какіе дивные волосы! — говоритъ онъ глухимъ голосомъ и смется.

Она не могла больше сидть, въ ушахъ у нея шумло, комната вся кружилась; она встала и въ это самое мгновеніе почувствовала, что ее обнимаютъ дв руки, а на лиц она почувствовала горячее дыханіе.

Она слабо вскрикнула, она слышала, что онъ сказалъ: «нтъ, подождите», и она опять опустилась на стулъ. Ей казалось, что онъ поцловалъ ее.

Онъ снова нагнулся къ ней, она опять слышала, что онъ началъ говорить; это были тихія, вкрадчиныя слова; но когда онъ опять хотлъ обнять ее, тронуть, подъ предлогомъ, чтобъ помочь ей встать, она собрала вс свои силы и оттолкнула его. Потомъ она поднялась, не говоря ни слова; все тло ея дрожало.

— Ну, ну, — говорилъ онъ успокаивающе и смялся подавленнымъ, дрожащимъ смхомъ.

Она быстро отворила дверь и вышла; она была такъ смущена, что совсмъ не сознавала, что длаетъ, и даже кивнула ему головой на прощанье.

Когда она вышла въ коридоръ, глаза ея начали наполняться слезами; она все еще дрожала и уже далеко, на дворцовомъ холм, наконецъ смогла овладть собою.

Нтъ, теперь нужно положить всему этому конецъ. Казалось, всякій знаетъ, что она такое, разъ позволяетъ себ обращаться съ нею такъ. Она обо всемъ этомъ разскажетъ Бондезену и попроситъ его объявить, что они обручены, а позже, когда будетъ возможность, они могутъ обвнчаться.