Редактор Линге

Вдова Илэнъ торопливо входила и выходила, убирала, вытирала пыль, готовила обдъ и пользовалась каждой свободной минуткой, чтобы сдлать нсколько стежковъ въ своей вышивк.

Сегодня она была непривычно-безпокойна, — она знала, что Фредрикъ посл экзаменовъ длаетъ первую попытку заработать что-нибудь, — какъ-то все это пойдетъ?

Если Фредрикъ будетъ работать на самого себя, весь домъ воспрянетъ духомъ; она не могла не видть, что въ ея квартир все понемножку начинало принимать довольно плачевный видъ: драпировки на старыхъ дверяхъ, разваливающіяся печи и постели. Но со временемъ все это поправится.

А Фредрикъ ужасно долго не возвращается. Около 11-ти часовъ онъ вышелъ съ Бондезеномъ и до сихъ поръ не вернулся, обдъ весь пережарился. Было шесть часовъ: квартирантъ пришелъ къ нимъ въ комнаты и болталъ, по обыкновенію, съ ея дочерьми. Фру Илэнъ сама просила его, чтобы онъ бывалъ у нихъ. На этотъ счетъ у нея были свои соображенія. Въ то время, какъ онъ сидлъ у нихъ, она экономила на освщеніи и отопленіи, кром того, это было пріятно для двушекъ, которыхъ онъ могъ многому научить. А потомъ… вся эта исторія съ велосипедомъ, который онъ подарилъ Шарлотт. Да, дйствительно, трудно себ представить лучшаго квартиранта: она сдлаетъ все возможное, чтобы удержать его.

Дочери сидли за работой; работали он очень прилежно. Шарлотта — высокаго роста; у нея рыжеватые волосы и полный бюстъ; кожа на лиц удивительно прозрачна, съ маленькими розовыми пятнами, мягкая и пріятная, какъ бархатъ. Она составила себ имя въ спортемэнскихъ кружкахъ, благодаря знакомству съ Андреемъ Бондезенъ; кром того, она прекрасно здила на велосипед. Сестра Софи была на два года старше ея, но мене развита и, вообще, мало замтна. Про нее въ город разсказывали такую исторію:

Какъ-то разъ, въ темный вечеръ, какой-то господинъ ходилъ взадъ и впередъ передъ музеемъ скульптуры, съ твердымъ намреніемъ проводить какую-нибудь даму домой. Этотъ господинъ былъ никто иной, какъ Олэ Бреде, Лепорелло, но онъ поднялъ воротникъ, такъ что никто не могъ его узнать. Онъ встрчаетъ даму, кланяется, дама отвчаетъ.

— Можетъ ли онъ ее проводить?

— Да, это онъ можетъ.

Дама ведетъ его черезъ улицы и переулки къ одной подруг, у которой какъ разъ въ это время были гости.

— Я живу здсь, — говоритъ дама, — но только нужно подняться очень осторожно.

Въ третьемъ этаж они останавливаются, входная дверь открыта, и они входятъ. Вдругъ дама отворяетъ дверь въ комнаты, широко распахиваетъ ее и толкаетъ передъ собой господина. Комната ярко освщена и полна гостей. Дама указываетъ на бднаго человка, стоящаго съ сапогами въ рукахъ и смущенно разглядывающаго общество. Она говоритъ:

— Этотъ господинъ присталъ ко мн на улиц.

Этого было достаточно, — подруги ея вс разомъ закричали:

— Боже, неужели этотъ человкъ приставалъ къ теб? — Когда он немного угомонились, он увидли, кто передъ ними стоитъ, и одна за другой смущенно произнесли имя Лепорелло.

Тогда господинъ увидлъ, что ему ничего лучшаго не остается, какъ исчезнуть, и онъ исчезъ.

Дама, съ которой онъ такъ попался, была Софи Илэнъ.

Вотъ съ какими людьми имлъ дло Линге, этотъ легкомысленный редакторъ. Какъ онъ теперь выпутается изъ этой исторіи? Вроятно, будетъ молчать!

На другой день этотъ случай былъ скромно приведенъ подъ заглавіемъ: «Храбрая молодая дама». — «Это былъ удивительно хорошій поступокъ, — говорили „Новости“, — поступокъ, достойный подражанія. Хорошо было бы, если бъ онъ повліялъ, какъ слдуетъ, на нашихъ дамъ».

Эта маленькая, симпатичная замтка произвела больше впечатлнія въ семь Илэна, чмъ вс вмст взятые легкомысленные аргументы Андрея Бондезена; съ этого дня ему больше не запрещалось приносить «Новости».

И что за редакторъ былъ этотъ Линге! Для этого сильнаго характеромъ человка личность не играла никакой роли: онъ не щадилъ даже своего дорогого Лепорелло, если тотъ поступалъ неправильно.

Об сестры прилежно шьютъ; мать входитъ и выходитъ, а Хойбро сидитъ и наблюдаеть за ними.

Это — тридцатилтній мужчина, у него черные, какъ уголь, волосы и борода, но глаза голубые, и эти глаза смотрятъ какъ-то особенно задумчиво. Порой, въ разсянности, онъ поднимаетъ то одно, то другое могучее плечо. У него внушительный видъ, и благодаря его темному лицу, онъ кажется иностранцемъ. Лео Хойбро обыкновенно — очень тихъ и скроменъ. Онъ изрдка говоритъ лишь самое необходимое, а потомъ опять смотритъ въ свою книгу и начинаетъ о чемъ-то размышлять. Но если онъ сердился, его рчь и глаза горли, и онъ обнаруживалъ удивительно глубокую силу. Этотъ человкъ былъ уже двнадцать лтъ студентомъ и занималъ у своихъ друзей по крон, когда удавалосъ. Вотъ уже пять мсяцевъ, какъ онъ жилъ у Илэновъ.

— Дамы очень прилежно работаютъ, — сказалъ онъ.

— О да, нужно же кончать.

— А что это такое будетъ, можно узнать?

— Коверъ. Красиво, не правда ли? Онъ будетъ на выставк. А когда онъ будетъ готовъ, желаніе каждой изъ насъ, конечно, если оно будетъ не слишкомъ дорогимъ, будетъ исполнено. Мама общалась. Шарлотта хотла получить короткое, гладкое платье для спорта.

— А фрёкенъ Софи?