Линге начиналъ терять надежду. Онъ хотлъ еще попробовать убдить владльца желзныхъ мастерскихъ Биркеланда, но ему не удалось ни на волосокъ сдвинуть его съ пути истины. Линге пожалъ плечами, но чувствовалъ себя не на высот своего призванія. Онъ усталъ, ему было какъ-то неловко въ этой толп смущенныхъ, серьезныхъ людей, относившихся такъ торжественно къ этимъ вещамъ. Линге не могъ дольше выдерживать этого. Онъ задержалъ перваго человка, попавшагося ему навстрчу, и принялся шутить. Въ эту самую минуту мимо него прошелъ редакторъ «Норвежца», сгорбленный и подавленный безпокойствомъ. Линге не могъ дольше оставаться серьезнымъ, онъ указалъ на редактора и сказалъ:
— Нтъ, посмотрите на этого козла отпущенія, взявшаго на себя вс грхи міра!
Нтъ, немыслимо оставаться дольше среди этой скуки! Линге взглянулъ на часы, — онъ условился съ фру Дагни, что, наконецъ, сегодня вечеромъ они отправятся вмст въ театръ; пора было итти, онъ не хотлъ опоздать, какъ въ послдній разъ; здсь онъ ничего не можетъ помочь, даже если и останется; исходъ сомнителенъ. Но разв дло будетъ врне, если онъ останется? Это продолжится, можетъ быть, еще съ полчаса. Но Бетлезенъ уже кончилъ свою рчь, и представители хлынули въ залу, чтобы голосовать. Линге абсолютно не могъ оставаться дольше. Помочь онъ все равно никому не можетъ.
Линге отправился въ театръ…
Въ зал тинга голосованіе происходило съ чрезвычайной медленностью, — казалось, вс боялись покончить съ этимъ и имть дло съ чмъ-то новымъ.
Наступила маленькая пауза.
Галлерея была биткомъ набита слушателями. Лео Хойбро нашелъ мстечко въ лож корреспондентовъ и сидлъ тамъ, затаивъ дыханіе. На галлере вс знали, что сейчасъ должно случиться, и вс сидли тихо, не шевелясь.
Но вотъ поднимается лидеръ правой:
— Господинъ предсдатель!
Представители сословій бросились къ нему, образовали кольцо вокругъ оратора, стоятъ передъ нимъ и смотрятъ пристально ему въ лицо. Требованіе объясненія было коротко и ясно, — это билъ запросъ, подчеркнутый запросъ. Когда лидеръ правой слъ, старый предсдатель смотритъ то на однихъ, то на другихъ, куда склониться?
Наконецъ, онъ передалъ интерпелляцію съ подписями по врному адресу, — первому министру, сидвшему на своемъ мст и рывшемуся въ бумагахъ, какъ будто ничего не случилось.
Его превосходительство помолчалъ съ минутку. Ждалъ ли онъ поддержки, общанной ему Линге? Почему никого не было на его сторон, абсолютно никого?
Прежде въ этой зал не было никого, кто бы умлъ такъ, какъ онъ, заставлять блестть глаза и биться сердца, а теперь все тихо: только за собой въ большой зал онъ слышалъ, какъ дышали представители сословій.
Его превосходительство поднялся и сказалъ нсколько словъ. Разв нельзя было отвратить эту бурю обращеніемъ въ парламентъ?
Онъ попробовалъ сказать нсколько словъ о своемъ долгомъ трудовомъ дн, объявилъ, что если страна больше не нуждается въ его услугахъ, онъ суметъ на старости найти пріютъ. Онъ слъ. Онъ сказалъ много словъ, не отвтивъ на вопросъ; его искусство говорить было очень велико.
Но лидеръ правой прижалъ его къ стн. — Да или нтъ, отвтъ, ршеніе!
И снова его превосходительство чего-то ждетъ. Чего онъ ждетъ? Никто не поднимается. Никто не выступаетъ за него.
Тогда его превосходительство кладетъ конецъ этидіъ мукамъ: министерство завтра подастъ въ отставку. Его Величество уже подготовленъ къ этому.
Его превосходительство складываетъ свой портфель, кладетъ его подъ мышку, — и все это холодно и спокойно, будто ничего не случилось. Члены совта по-двое слдуютъ за нимъ.
Министерство было низвергнуто.
Хойбро старается выбраться изъ своей ложи и пробирается, наконецъ, съ большимъ трудомъ на лстницу. Итакъ, министерство пало, маневры Линге не могли его спасти; чмъ теперь Линге будетъ привлекать вниманіе публики?
Хойбро только что былъ въ город и отослалъ свою брошюру. Она не поспла во-время, чтобы имть вліяніе на паденіе министерства, но это и не было нужно; все-таки доврчивая лвая побдила, рекламная политика «Новостей» не помогла, и Хойбро радовался въ душ, что лвая была на врномъ пути.
Онъ не жаллъ ни объ одномъ слов изъ своей брошюры; онъ не измнилъ бы въ ней ни одного предложенія. Онъ изобразилъ въ ней Линге какъ натуру, потерпвшую кораблекрушеніе, какъ одареннаго талантомъ жулика, настолько испортившагося за послдніе годы, что онъ играетъ теперь роль кельнера бульварной публики. Что говорили въ город? Весь городъ вчера смялся надъ совщаніями правой по поводу предсдателя первой камеры.
Темой для разговоровъ въ город на этой недл служила статья «Новостей» о нападеніи въ Зандвикен. Это еще вопросъ, получали ли остальные люди въ город такое же удовольствіе отъ статей «Вечерней почты», какъ сама эта газета…
Какъ только что-нибудь приключалось, прибгалъ Линге, кланялся и разспрашивалъ многоуважаемый городъ о его многоуважаемыхъ взглядахъ на вещи; узнавъ это, онъ снова кланялся.