Редкий экземпляр

– Ему не плохо! Ему хреново! Потому что, как только он связался с тобой, то перестал колоть инъекции, и теперь быстро стареет, превращаясь в овощ. Из-за тебя, твою мать! Он какого-то лешего решил, что не имеет права использовать вакцину, как раньше. Гениальный ученый, чтоб его! Разве ты этого не видишь?! Не понимаешь?! Ты не должна была проснуться! Твое предназначение – дать жизнь и здоровье остальному миру! Но мой романтичный братец придумал, что именно ты должна топтать эту гребаную землю, ты, а не он! Ну что, я ответил на твой вопрос? Я тебя не просто ненавижу, я мечтаю, чтобы ты быстрее сдохла, а лучше – никогда не встречалась бы нам обоим на пути.

– Но… я не знала.

– И? Что дальше? Назови мне хоть одну причину, по которой я должен бороться с желанием придушить тебя прямо здесь и сейчас, связаться с «Ариадной» и помочь Марату? Ну? Что скажешь?

– Прекрати, Руслан, – слабый голос из салона заставил вздрогнуть. – Это мой выбор.

– Да пошли вы оба! – лысый плюнул под ноги и, матерясь, скрылся в кустах.

Не зная, что сказать, я подошла к машине. Марат сидел, привалившись к дверце, и тяжело дышал.

– Он не должен был тебе этого говорить, – произнес тихо.

– Нет, должен. Зачем ты это делаешь?

– Честно? Я не думал, что процесс пойдет настолько быстро. Решил, что, перестав колоть лекарство, начну стареть как все люди, без ускоренных темпов, как сейчас. А тут еще это ранение. Вот организм и работает на максимуме. Да, вероятно, я переоценил свои возможности.

– Я не об этом. Зачем ты вообще меня разбудил?

Он посмотрел на меня как на маленького глупого ребенка, который задает вопрос вроде «почему днем светло, а ночью нет».

– Мне казалось, ты должна была понять. Я люблю тебя, Вероника.

Я отшатнулась, с ужасом глядя на мужчину. Не знаю, почему именно так отреагировала, видимо, ответ был настолько неожиданным, что сбил с толку. А я-то думала, что пора переставать чему-либо удивляться. Но он словно не заметил моего шока, продолжая с полуприкрытыми глазами.

– Когда я начал работать с тобой, одной из моих задач было усовершенствовать твой организм настолько, чтобы оно еще больше ускоряло обмен веществ и, следовательно, вырабатывало больше нужных нам ферментов. Я провел кучу опытов и добился успеха. Да, милая, я ставил на тебе опыты, на твоем костном мозге, крови… И, знаешь, я так радовался, достигая успеха! Был уверен, что все идет как надо, что делаю много полезного для науки и, следовательно, для людей. Все шло просто замечательно! Но потом, узнав тебя, я решил, что это неправильно, что есть средства, которые нельзя использовать для достижения любых целей. Ты стала моим главным открытием, и я уверен, что прямо сейчас делаю нужный выбор. Нельзя жить за счет других. Не выживать, как тогда, в двадцать первом веке, а продлевать свое существование.

Он помолчал. Недолго.

– Как-то в конце рабочего дня среди документов, оставленных предыдущими инженерами, я наткнулся на твое личное дело. Да, нам говорили, что не стоит относиться к вам как…к людям, всего лишь база для получения результатов. Но я не удержался. С тех пор все изменилось. Я читал о тебе и понимал, что ты не заслуживаешь всего этого. А когда погрузился в твои воспоминания, пропал окончательно.

– Погрузился в воспоминания?

– Да, штатный менталист помог мне связаться с твоим сознанием. Знаешь, мы-то считали, что ваши личности давно стерты, и тела действительно всего лишь крайне полезная оболочка. Нам врали.

Поддавшись порыву, я протянула руку, чтобы дотронуться до его лица. Морщины стали глубже и заметнее, чем в день нашего, скажем так, знакомства, хотя прошло не больше недели.

– Все хорошо, девочка моя. Я понимал, на что иду. Прости, что тебе пришлось узнать все это. Я не собирался рассказывать, – он потерся щекой о мою ладонь и грустно улыбнулся.

– Ты правда умираешь?

– Чисто технически мы все умираем. Даже ты. Вопрос в том, когда это произойдет. В твоем случае верю, что очень нескоро.

– А ты?

– А я и так отвоевал себе много лишних лет. Скажи, я похож на старика?

Я покачала головой.

– Видишь. Так что все нормально.

– Нет! – я отдернула руку, схватив его за плечи. – Послушай, так не должно быть. Я не хочу! Давай мы сделаем, что нужно! Найдем эту вашу вакцину или шприцы и перельем мою кровь! Да хоть пей ее, мне без разницы! Только не нужно жертвовать собой ради меня, пожалуйста. Я и так… Они же все…

Не выдержав, все-таки разрыдалась. Слезы лились как из прорвавшейся плотины.

– Давай что-нибудь придумаем, пожалуйста, – прогундосила, чувствуя, как меня осторожно обнимают, прижимая к груди.

Марат шумно выдохнул, продолжая гладить меня по голове как ребенка. Отвечать не стал, давая мне возможность выплакать все, что накопилось. Только теперь я ревела не по своей несчастной судьбе, а из жалости к другим, которые стали жертвами из-за меня. Меня одной! Как же я мечтала сейчас умереть, и может тогда все эти люди, которым я нечаянно причина столько зла, жили как и раньше!