Редкий тип мужчины

– Очень, – кивнул Алексей. – Там никому хорошо не бывает, кто бы что ни говорил. Неволя, она и есть неволя.

– Я понимаю. Я, когда песню слышу про голубей, которые летят над зоной, плачу…

– Да ничего ты не понимаешь! – взорвался Алексей. – Сидишь тут, святошу из себя строишь, раскаяние изображаешь, на жалость бьешь! А сама не понимаешь, что ты мне жизнь перечеркнула! Вырвала страницу, изорвала в мелкие клочки и пустила по ветру! Я все с чистого листа начал! А ты мне про голубей гонишь! Да пошли эти голуби к … матери!

Выплеснул эмоции (откуда только взялись, ведь минутой назад был совершенно спокоен?), но легче не стало. Скорее стало хуже, стыдно и гадко. Зачем срываться и «рвать на груди бушлат»? Это не по-мужски и, вообще, бесполезно. Вдобавок Нина навалилась на прилавок, спрятала лицо в изуродованных своих ладонях и завыла так тонко и пронзительно, что хоть уши закладывай. Ситуация сложилась глупее некуда. Что делать? Утешать ее? Ждать, пока успокоится? Уйти? И надо же было этому шнурку порваться именно сегодня и именно там, неподалеку! «Стану теперь всегда носить в кармане запасные шнурки! – решил Алексей. – Две пары! Нет – три!»

– Я ходи-и-ила-а-а к Инге-е-е Оле-е-еговне-е-е! – ныла сквозь вой Нина. – Я хоте-е-ела-а-а пойти-и-и и призна-а-аться-а-а… А она сказа-а-ала-а-а, что за э-э-это меня-а-а на пя-а-ать ле-е-ет поса-а-адя-а-ат! Одну-у-у! Она-а-а ни-и-и при че-е-ем! А я-а-а же не вы-ы-ыдержала-а-а бы та-а-ам, сдо-о-охла… И не пове-е-ерил бы мне-е-е никто-о-о… Инга-а-а Оле-е-еговна-а-а ни-и-и при че-е-ем, я-а-а винова-а-ата-а-а…

Действия Нины квалифицировались как заведомо ложный донос о совершении преступления, сопровождавшийся искусственным созданием доказательств обвинения. Статья триста шестая, часть третья. Положенных по ней пределов наказания Алексей не знал, но знал зэка, который мотал по ней пятерик. Деревенский мужик, приревновав свою жену к соседу, решил свести счеты более изощренным образом, нежели традиционный мордобой. Инсценировал кражу: подпоив соседа, под покровом ночи перенес к нему в избу свой собственный телевизор (кажется, еще и видак прихватил), разбил одно из своих окон, указывая путь совершения кражи, дождался утра и побежал к участковому писать заявление. Выдала мужика другая соседка, страдавшая бессонницей и все видевшая.

Вой, оборвавшись на полуноте, перешел в плач, более громкий, но не такой пронзительный.

«Действительно, что бы она такая вот делала на зоне? – подумал Алексей, глядя на вздрагивающую Нину. – Ей же лекарства постоянно нужны, и, наверное, не только таблетки, но и уколы. Все серьезные заболевания лечатся уколами и капельницами…»

– Успокойся, Нина! – попросил он. – Все прошло. Не держу я на тебя никакого зла. Можешь считать, что я тебя простил.

Нина отняла руки от раскрасневшегося мокрого лица и недоверчиво посмотрела на Алексея.

– От чистого сердца, – добавил он, не слишком-то и кривя душой. – И ты меня тоже прости, что я тут разорался…

– Да вы что! – ахнула Нина. – Вас-то за что прощать? Вы мне голову с плеч снесете и то правы будете после того, что я сделала… Это мне Бог вас сегодня послал, Алексей Артемович! Ведь дня не проходило, чтобы я о вас не вспоминала и не думала… Боялась пойти и признаться, в этом я тоже перед вами виновата. Но если вы сейчас скажете, чтобы я пошла…

Подбородок Нины снова задрожал.

– Не надо никуда ходить, – поспешно сказал Алексей. – Что толку? Жизнь вспять не повернуть, мне те годы, что на зоне провел, никто не вернет. От того, что тебя посадят, мне легче не станет. Вот, может, к Инге я бы с тобой сходил, чтобы в глаза ей посмотреть, но боюсь сорваться и наделать глупостей. Честно скажу, очень не хочется из-за этой твари еще один срок получать. Особенно сейчас, когда жизнь начала налаживаться…

«Налаживаться? – поймал себя на слове Алексей – Ну, в каком-то смысле – да, налаживаться…»

– Да, – кивнула Нина, – вы отлично выглядите, Алексей Артемович. Такой же представительный мужчина, как и раньше… Простите, не мое дело вам комплименты говорить, но я от чистого сердца, как есть. А Инга Олеговна мне сначала тюрьмой угрожала, а потом – бандитами! Правда! Она может, она все может, ей через человека переступить, что через лужу, – от волнения Нина начала говорить так быстро, что слова сливались в одно длинное бесконечное слово, и Алексею пришлось вслушиваться в ее речь. – Сказала, что если мне мало, как меня болезнь изуродовала, ее знакомые мне еще добавят! Но если вы скажете, то я и к ней пойду…

– Не надо ни к кому ходить! – Алексей представил свой приход к Инге в компании с Ниной, и его передернуло. – Расскажи мне лучше, как вы с Ингой обтяпали это дело. Догадаться, в общем-то, несложно, но мне хотелось бы знать, как оно было на самом деле и кто из вас составил план…