Рефлексия

Алик сбился с мысли и принялся думать о Вике. Происшедшее вчера казалось ему омерзительным и привлекательным одновременно. Привлекательным, если бы на месте Вики была другая женщина. Наверняка Вика сегодня сходит с ума, стыд сожрет ее, из всех знакомых Алику эмоций, стыд - самая мучительная. Если бы не произошло непоправимого, если бы они просто выпили после Аликова возвращения из магазина, он бы оставил Вику Валере. Может быть, с Валерой ей лучше, чем с ним. Но чем лучше-то? Почему он сам подчас завидует Валере, нет, это не зависть, это тоска по невозможности быть хоть иногда таким же настоящим. Неужели он признается себе в том, что ненастоящий. Бред какой. Ерунда. Надо помочь Вике, надо дать ей понять, что вчерашнее - просто пьяная глупость и ничего больше, что он, Алик, ни капельки не презирает ее за случившееся. А почему всплыло это словечко "презирает"? Действительно, презирает? Если быть до конца честным с собой, то испытывает некоторую гадливость. Меньшую, чем к Валериной жене в ту пору, когда она еще была девушкой Алика и изменила ему с Валерой. Странно. Надо не отвлекаться, надо придумать как помочь Вике. Как вытащить ее из воинственной пошлости.

Тополь задергал сучьями: - Эй, ты уверен, что Вика хочет, чтобы ей помогли? Ты полагаешь, что можешь кому-нибудь помочь? Или, что вообще кто-то кому-то может помочь? В таком случае верни мне обрубленные ветви.

Алик чертыхнулся и отправился на кухню за анальгином. Вредно лежать, належишь меланхолию. В таком состоянии лучше побольше двигаться, но вот голова болит, проклятая. Скорей бы уж суббота наступила, в субботу им с Володей предстоит отработать свадьбу подводника. Намечается нечто грандиозное. Невеста раз пятнадцать звонила Алику, выясняя какая музыка имеется в наличии. Каждый раз вспоминала еще какую-нибудь песню и еще, и еще. Алик утомился объяснять ей технические характеристики своей "выездной сессии", но невеста, начиная всякий звонок фразой "У нас очень большие особенности", требовала точно сообщить ей все параметры, причем путала децибелы с киловаттами, а усилитель со слабительным. Алику еще повезло. Володе пришлось во сто раз хуже, невеста распорядилась, чтобы он составил ей поминутный сценарий свадьбы, учитывающий тосты, игры, танцы, выступление приглашенного пародиста и напутственные слова родителей с обеих сторон. Володя надувал щеки, топорщил ежик надо лбом, выкрашенный на сегодня в оптимистически оранжевый цвет, водил шариковой ручкой по страницам замусоленного блокнота, записывая перечень именных подарков каждому гостю, обещал учесть то и то, и то, и таял от слабости, ибо нереализованный смех взимает плату точно такой же слабостью, как реализованный.

- У нас не должно быть девушек-официанток, - вспоминала невеста, названивая в половину второго ночи за день до свадьбы. - И свидетели будут мужчины.

- Скажи мне, друг, - ранним утром вопиял Володя в напуганную телефонную трубку, - она спит когда-нибудь, эта невеста? У нее, кроме нас, еще повар, официанты, шофер, портниха, регистратор в Загсе, фотограф, свидетели и гости. Она с каждым утрясает программу?

- Ты забыл упомянуть швейцара, - вяло отозвался Алик.

- Нет! - возразил Володя. - В "Двух аистах" швейцара нет. Гостей на входе будет встречать капитан.

- И то хлеб.

Алику не хотелось поддерживать необязательный разговор, когда можно еще урвать час-другой для сна, но первому распрощаться невежливо. Он отделывался краткими репликами в надежде, что Володя скорей распрощается, не встретив ответного энтузиазма. Но приятель долго изощрялся в остроумии, репетируя отдельные пассажи, которые можно будет использовать, и рассказывая истории покороче, чем "в живую" после работы, но, увы, слышанные Аликом многократно.

Алла пришла с работы раздраженная непогодой и сослуживцами, шваркнула на сковороду четыре яйца с луком, позвала мужа. В кухне неприятно пахло жареным луком и подгоревшим маслом. Что-то не получалось с жизнью. Что-то шло неправильно. Сквозь сон Алла всхлипывала, дергала руками. От нее нехорошо пахло несвежим бельем. Алик с закрытыми глазами пытался думать о приятном, но всплывала вчерашняя сцена любви на троих, в несуществующих подробностях в том числе. Алик перевернул жену на бок, вошел в нее и мучительно долго пытался добраться до жалкого экстаза. Алла так до конца и не проснулась, но сделала все, что могла, чтоб облегчить ему задачу.

Свадьба подводника