Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги

Представляется, что под иными мерами, предусмотренными законом, следует понимать только те способы воздействия на лицо, допустившее злоупотребление правом, которые установлены законом специально на случай шиканы, действий в обход закона с противоправной целью либо заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав, но ни в коем случае не весь арсенал способов защиты нарушенных гражданских прав, как было принято считать ранее. К примеру, злоупотребление правом не может влечь за собой такое последствие, как признание совершенной сделки недействительной (если, конечно, в будущем не будет предусмотрено в качестве специального основания недействительности совершение какой-либо сделки в обход закона или с заведомой недобросовестностью). Ведь такая сделка должна квалифицироваться как противоречащая закону (законодательному запрету на злоупотребление правом). Однако в силу ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, может быть признана недействительной, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Статья 10 ГК РФ как раз и предусматривает такие иные последствия в виде отказа в защите соответствующего права.

Что касается возможности возмещения убытков, причиненных другому лицу в результате злоупотребления правом (п. 4 ст. 10 ГК РФ), то здесь вряд ли можно обнаружить какую-либо специфику, связанную именно со злоупотреблением правом. Здесь имеет место противоправное нарушение (нарушение законодательного запрета на злоупотребление правом) субъективных гражданских прав другого лица, что во всех случаях признается основанием гражданско-правовой ответственности (ст. 15 ГК РФ).

К сожалению, при подготовке Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 возобладало стремление сохранить ранее сформированную практику, допускающую возможность признания сделок, совершенных с нарушением запрета на злоупотребление правом, недействительными. Об этом свидетельствует разъяснение, содержащееся в п. 7 Постановления, согласно которому если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (п. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ). А в п. 8 Постановления разъясняется, что к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и п. 1 или п. 2 ст. 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст. 170 ГК РФ).

Нетрудно заметить, что в последнем случае имеет место подмена понятий: сделка, совершенная в результате злоупотребления правом в форме обхода закона с противоправной целью, необоснованно превращается в притворную сделку, не говоря уже о том, что признание такой сделки недействительной исключает применение основного правового последствия злоупотребления правом, а именно отказа в защите соответствующего права. Ведь недействительная сделка не влечет никаких юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (п. 1 ст. 167 ГК РФ), а значит, из недействительной сделки в принципе не может возникнуть субъективное право, при осуществлении которого может быть допущено злоупотребление правом.

Поэтому предлагаемая в п. 7 и 8 Постановления Пленума ВС РФ № 25 правовая квалификация сделок, совершенных в результате злоупотребления правом, в том числе в форме обхода закона, одновременно по ст. 10 и ст. 168 ГК РФ представляется неверной, поскольку одно исключает другое. Остается надеяться, что судебная практика по этому вопросу в дальнейшем будет скорректирована, как, например, это сделано в том же Постановлении Пленума ВС РФ № 25 применительно к проблеме реализации участниками гражданского оборота отдельных способов защиты нарушенных прав.

Надо сказать, что сами правовые нормы о судебной защите гражданских прав (ст. 11–16 ГК РФ) в ходе реформы гражданского законодательства формально не подверглись изменению, если не считать расширение перечня способов защиты нарушенных прав за счет такого нового способа, как признание недействительным решения собрания (ст. 12 ГК РФ). Однако это не помешало высшей судебной инстанции с учетом общих целей и духа реформы гражданского законодательства скорректировать судебную практику, связанную с применением как общих положений о судебной защите гражданских прав, так и правил о некоторых отдельных способах защиты: неприменение судом акта государственного органа местного самоуправления, противоречащего закону; самозащита; возмещение убытков.