Реформатор после реформ: С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

После убийства в 1911 году Столыпина и наступления системного политического кризиса общество искало пути для преодоления последнего. Любопытно, что действующие сановники – и В.Н. Коковцов, и прочие – при сравнении с отставным Витте представлялись слабыми и несамостоятельными. Кроме определения вектора дальнейшего развития империи, русское общество мучительно искало новых сильных и масштабных лидеров, способных направить политические, экономические, социальные процессы в нужном направлении. Не находя таких лиц среди действующей элиты, оно готово было рассматривать в этом качестве даже фигуру опального министра.

Очерчивая тот или иной образ реформатора, общество сталкивалось с необходимостью найти ответ на множество важнейших для себя вопросов. Возможно ли примирить приверженность к неограниченному самодержавию с уважением к конституционному порядку, опирающемуся на законные формы? Действительно ли монархия является единственно приемлемой формой правления для России и возможна ли ее трансформация в соответствии с вызовами времени? Может ли слой капиталистической буржуазии переломить недоверие власти и общества и стать законодателем общественных настроений? Есть ли у деловой элиты империи исторический шанс стать активнее в решении общегосударственных вопросов? Возможно ли для общества в очевидной ситуации политической нестабильности добиться расширения рамок общественного участия?

Граф и сам пытался найти ответы на эти вопросы. Когда мы говорим о трагедии реформатора, то, как правило, подразумеваем, что он не понят обществом, что многие его ненавидят и едва ли не вся страна обвиняет в своих неудачах. В большой степени это тривиальное утверждение применимо и к Витте, но в его случае трагедия приобретала и иное измерение. Опальный министр видел, как разрушаются результаты его реформ, а также что его преобразовательные проекты воплотились не так, как были задуманы, а потому не достигли своих целей. По воспоминаниям английского журналиста Э.Дж. Диллона, долгое время бывшего рупором Витте в иностранной прессе, накануне Первой мировой войны они с опальным русским сановником часто спорили о будущем России. Витте, писал Диллон, до последнего надеялся, что страну можно реформировать, приноровить ее экономическую и политическую систему к ускоряющимся темпам модерного XX века. Диллон же убеждал отставного реформатора, что «слишком поздно», что «время царизма истекает». Граф иногда соглашался со своим собеседником – «во время тех приступов подавленности, которые часто случались у него в последние годы его жизни»[926].

Была ли у России альтернатива в 1917 году, иной сценарий, чем тот, что осуществился? Это один из главных вопросов, который уже больше полувека обсуждается историками и несколько десятилетий находится на острие общественных дискуссий. Представить себе иной путь в стране, пережившей революционный переворот такого масштаба, невероятно трудно. Яркие, иногда беспощадные оценки, звучавшие в адрес Витте, во многом подтверждают, что у тех общественных сил, которые могли бы лоббировать дальнейшее движение общества по пути реформ, не было достаточного влияния, они не являлись сильными «игроками» на политическом поле. Признавая вклад Витте в развитие России выдающимся, даже бывшие сотрудники графа не были готовы безоговорочно назвать себя его сторонниками. Фигура Витте в силу противоречивости отождествляемых с ним процессов модернизации так и не стала для общества символом объединения, оставшись лишь ресурсом для политического лоббирования.

Библиография

Источники Архивные материалы

Архивно-рукописный отдел Государственного театрального музея (АРО ГТМ) им. А.А. Бахрушина

Ф. 142. Ленские А.П. и Л.Н.

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

Ф. 102. Департамент полиции Министерства внутренних дел.

Ф. 117. «Союз русского народа».

Ф. 124. Уголовные отделения Первого департамента Министерства юстиции.

Ф. 543. Коллекция Царскосельского дворца.

Ф. 591. Татищев С.С.

Ф. 601. Николай II.

Ф. 730. Игнатьев Н.П.

Ф. 1145. Варнава [Накропин В.].

Ф. 1467. Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и прочих высших должностных лиц.

Ф. Р-5881. Коллекция отдельных документов и мемуаров эмигрантов.

Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ)

Ф. 23. Белокуров А.П.

Ф. 75. Голицын В.М.

Ф. 224. Петровский С.А.

Ф. 230. Победоносцев К.П.

Ф. 259. «Русское слово».

Ф. 334. Чичерин Б.Н.

Ф. 664. Богданович Е.В.

Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ)

Ф. 183. Гинцбург Д.Г.

Ф. 263. Дризен Н.В.

Ф. 541. Озеров И.Х.

Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ)

Ф. 442. Соколовские.

Ф. 459. Суворин А.С.

Ф. 493. Тихонов В.А.

Ф. 1208. Клячко (Львов) Л.М.

Ф. 1337. Коллекция воспоминаний и дневников.

Ф. 1666. «Речь».

Ф. 1694. Руманов А.В.

Ф. 1701. «Русские ведомости».

Российский государственный исторический архив (РГИА)

Ф. 472. Министерство императорского двора.

Ф. 560. Министерство финансов.