Реформация

Его победы сделали монархию временно верховной властью над дворянством; здесь, как и в Западной Европе, централизация управления была в порядке вещей. В Буде и во дворце короля в Вышеграде его двор равнялся любому королевскому великолепию той эпохи; великие дворяне становились его слугами; его послы отличались великолепием одежды, снаряжения и свиты. Дипломатия Матиаса была хитрой и беспринципной, любезной и щедрой; он купил золотом то, что обошлось бы вдвое дороже оружием. Тем временем он находил время и усердие для восстановления всех ведомств правительства, а также для личной работы в качестве внимательного администратора и беспристрастного судьи. Маскируясь среди народа, солдат и судов, он воочию наблюдал за поведением своих чиновников и исправлял некомпетентность и несправедливость без фаворитизма и страха. Он делал все возможное, чтобы защитить слабых от сильных, крестьян от их алчных господ. Хотя церковь продолжала претендовать на страну как на папскую собственность, Матиас назначал и наказывал прелатов, и произвел фурор, когда сделал семилетнего итальянского отрока примасом Венгрии. Купцы Феррары, с соперничающим юмором, послали новому архиепископу множество игрушек.20

В 1476 году Матиас женился на Беатриче Арагонской и приветствовал в Венгрии веселый неаполитанский дух и утонченные итальянские вкусы внучки Альфонса Великодушного. Связи между Венгрией и Неаполем поощрялись анжуйским родством их королей, и многие люди при дворе Буды получили образование в Италии. Сам Матиас напоминал «деспотов» итальянского Возрождения как своими культурными наклонностями, так и макиавеллистскими манерами в управлении государством. Лоренцо Медичи прислал ему два бронзовых рельефа работы Верроккьо, а Лодовико иль Моро поручил Леонардо да Винчи написать Мадонну для венгерского короля, заверив художника, что «он способен оценить великую картину так, как мало кто может».21 Филиппино Липпи создал еще одну Мадонну для Корвина, а его ученики украсили фресками королевский дворец в Эстергоме. Итальянский скульптор сделал красивый бюст Беатриче;22 Вероятно, знаменитый миланский ювелир Карадоссо спроектировал мастерски выполненную Голгофу в Эстергоме; Бенедетто да Майано вырезал украшения для дворца в Буде; и другие итальянцы построили в стиле Ренессанса табернакль в приходской церкви Внутреннего города столицы.23

Дворяне и прелаты вместе с королем поддерживали художников и ученых; даже в шахтерских городах внутренних районов страны были богачи, которые сублимировали богатство в искусство. Красивые здания, как гражданские, так и церковные, возвышались не только в Буде, но и в Вишеграде, Тате, Эстергоме, Надьваре и Ваце. Сотни скульпторов и художников украшали эти здания. Джованни Далмата создал замечательные статуи Хуньяди Яноша и других венгерских героев. В Кассе сформировалась настоящая школа художников. Там, для главного алтаря церкви Святой Елизаветы, «мастер Стефан» и другие вырезали (1474–77 гг.) огромный и сложный ризедо, центральные фигуры которого совершенно итальянские по своей утонченности и изяществу. В приходской церкви Бештерчебаня другая группа высекла в камне большой рельеф «Христос в Елеонском саду», поражающий тщательностью проработки деталей и драматизмом. Подобная энергичность выражения и артистизм проявляются и в венгерских картинах, дошедших до нас из этой эпохи, например, в «Марии, навещающей Елизавету» мастера М.С., хранящейся сейчас в Будапештском музее.24 Почти все произведения венгерского искусства этого расцвета были уничтожены или потеряны во время османских вторжений XVI века. Некоторые статуи находятся в Стамбуле, куда их перевезли победившие турки.

Интересы Матиаса были скорее литературными, чем художественными. Гуманисты, иностранные или местные, были приняты при его дворе и получали прибыльные синекуры в правительстве. Антонио Бонфини написал историю царствования на латыни по образцу Ливия. Янош Витез, архиепископ Грана, собрал библиотеку древних классиков и выделил средства на отправку молодых ученых изучать греческий язык в Италии. Один из них, Янош Паннониус, провел семь лет в Ферраре, был принят в кружок Лоренцо во Флоренции и, вернувшись в Венгрию, поразил двор своими латинскими стихами и греческими речами. «Когда Паннониус говорил по-гречески, — писал Бонфини, — можно было подумать, что он родился в Афинах». 25 Вероятно, только в Италии можно было найти в последней четверти XV века такую плеяду художников и ученых, которая получала пропитание при дворе Матиаса. Sodalitas Litteraria Danubia, основанная в Буде в 1497 году, является одним из старейших литературных обществ в мире.26