Рэга

— Что? Я думаю, что буду не хуже защищать свой участок, — чем они, которые здесь всю жизнь живут. Но сейчас война не такая. Сам знаешь. Прилетит с неба — бабах. И ничего. Одни деревья стоят голые, как у Кормака Маккарти.

— Какой?

— Такой. Тоже умер, совсем только что, писатель. Пошли на велосипедах кататься.

Матвей впереди быстро-быстро вертел ногами. Смешно. Скорость была маленькая. У Авива педаль прокручивалась. Авив прокручивал педалями. Раз… потом два… Педаль срывалась с ноги. Но он научился. Уже почти не срывалось. Матвей впереди остановись. Брось велосипед на бок. Авив подъехал.

Справа впереди дальше поля — большое низкое здание: — Школа. Учеников здесь нет… вообще, молодежи. Ее закрыли. Те, кто есть… не знаю. Ездят в другую деревню. Это еще густонаселенный район, а я в таких бывал… Коровники строил.

Было далеко видно во все стороны. Они стояли под двумя деревьями. Дорога, земляная, проходила между ними. Это был пологий холм, остальное всё — ниже, равнина.

— Тут интернет ловит, — научил Матвей. — Позвони Веронике, я не слушаю.

Авив шел к нему, смартфон держал на протянутой ладони. Матвей отвернулся от стеблей кукурузы, двинул навстречу.

— Привет, — улыбающееся лицо Вероники.

Сегодня она выглядела по-другому. Довольна, что они тут вместе.

—Ты должен к нам приехать, Авив приглашает.

— Кто из Авивов? Молодой или старый?

— Оба, — засмеялась.

— Языка нет. Без языка не смогу.

— Тут все по-русски. — Вероника улыбалась. — Я по-русски. Авив по-русски. Даже Авивчик, хотя он с нами не разговаривает.

— Это наш дом. Авив хочет с тобой пообщаться. Ты можешь звать его Костей, запросто. Все его друзья, русские, уехали с началом этой спецоперации. Он тоскует, по березкам.

(Она повернула камеру. Ей-богу, пальмы.)

— Он же, кажется, из Алма-Аты.

— Это все равно. Его сейчас тут нет. — Снова возникло лицо. — Он тебе позвонит?

— Запросто, — сказал Матвей. — Теперь пойду к младшему, пока не убежал. Привет.

— До встречи, — четко выговорила Вероника.

* * *

— …Она вроде бы хочет мне заплатить, только я не возьму.

— Почему?

— Она считает, что меня наняла. Это ошибка. Я тебе предоставил стол и дом, как любому. Почти любому. Ты можешь уйти когда пожелаешь. Ты же совершеннолетний, по вашим законам? Раз в армию можешь. Раз сам поехал в другую страну. Я уже в твоем возрасте из дома ушел.

Опять у костра, опять вечер. На этот раз холодновато, Авив завернулся в какую-то хламиду, что нашел в доме. Много вещей остались от прошлого хозяина. Матвей их так и не разобрал.

Они были уже пять дней, считая что он проболел. Много.

— …или здесь остаться, если хочешь, я тебе дам ключ. Я-то уеду, крайний срок послезавтра. — Днем пришла женщина, принесла мясо. Молодая, старше Авива, ровесница примерно Петра, но в платочке. Матвей предположил и не ошибся, что не здешняя (здешние проще). Они с матерью гостили у священника. Церковь в соседней деревне. Она пригласила их на службу Рождества Пресвятой Богородицы. Она певчая на клиросе (ее мать — регент).

— Нам там наверное не место. Учитывая, что я агностик. Он вообще еврей.

— Христос тоже еврей, — возразила она, проявляя удивительный для православных скептицизм.

— Я хочу, — заявил Авив, чему она искренне обрадовалась. Наскоро договорились. Про Матвееву болезнь разговора не было. Мясо он у нее купил.

— …В Москву?

— Нет, в Москве у меня дел, я надеюсь, что нет. В городе, надо кое-что посмотреть. В квартире. В квартире Петра.

Замаринованное оставалось в кухне, надо было принести. Обоим было лень. Ветер бил порывами, что для костра лишь в масть, но надо следить, чтоб не перекинулся на сухостой. Искры заносило целыми снопами.

— Кто умер? — спросил Авив.

— Умер..?

— Писатель. Христос тоже еврей. Писатель тоже умер: кто умер?

— Много людей. Захарченко. Пригожин, этого ты может слышал. Чевэка «Вагнер». Вагнер это композитор.

— Я знаю.

Матвей пересел к костру, поправил. Не отсаживаясь, щурясь от искр: — У меня был самый лучший музыкальный центр, на то время. Дисков целая полка. Еще кассеты остались, от старых дел, тех — еще больше. Думал, сюда всё перевезу, буду слушать. И — музыку слушать расхотелось. Это первый признак. Показатель. Музыку слушать не хочется. Пить не хочется. Что делать?

— Что?