Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография

Представленный в петербургском шествии образ власти, территории и существующего в Российской империи социального порядка был уникальным в своей всеохватности и детализации, однако он не был единственным. С момента смерти императора до его похорон прошло немало времени: Александр I скончался в Таганроге, за 2 тысячи верст от своей столицы, а путешествие Печального кортежа от берегов Азовского моря к Балтике заняло несколько месяцев и затронуло сразу несколько географических и политических зон. По пути в столицу тело императора в церемониальном порядке было провезено по территории нескольких российских губерний и через ряд крупных городов европейской части страны, таких как Харьков, Белгород, Курск, Тула, Москва и Новгород, и множество уездных центров и сельских поселений[152]. Повсюду – в Харькове и Новгороде, Курске и Орле, Серпухове и Мценске – вокруг гроба покойного Александра I выстраивались шествия, собиравшие вместе людей конкретной территории – от губернатора до учителей уездного училища, от многочисленных судейских до казначея, землемера и архитектора. Здесь же размещались представители всех социальных слоев – от городских цеховых до дворян.

Отметим, что последний путь императора Александра I задокументирован исключительно подробно: в Российском государственном историческом архиве (РГИА) сохранились тома материалов, которые были собраны петербургской Печальной комиссией. Здесь отложились описания упомянутых выше процессий в губернских и уездных городах под названием «Журнальные записки о печальном шествии». Эти документы, подробные и часто снабженные изображениями устраиваемых в местных церквях катафалков, отсылались губернаторами территорий новому императору Николаю I. Даже при беглом взгляде на этот комплекс источников становится понятно, что шествия на региональном уровне заметно отличались от представленного в столице, и дело здесь не только в различии масштаба мероприятий. Последнее кажется вполне закономерным: объем ресурсов, задействованных для оформления процессий в столице и в регионах, был несопоставим. Петербургские похороны Александра I были оплачены из государственной казны и обошлись в колоссальную сумму – 840 тысяч рублей[153], а оплата региональных церемоний (кроме московского шествия) возлагалась на дворянство конкретной губернии[154]. Куда менее предсказуемой, однако, оказывается зафиксированная в источниках вариативность в формах презентации социальной картины того или иного региона.

Отметим, что в отличие от столичных поминовений (в Петербурге и отчасти в Москве) организаторы региональных шествий не предпринимали усилий по выстраиванию образа конкретной территории, не использовали какие бы то ни было локальные знаки – например, гербы. За монаршей колесницей повсюду выносили универсальные символы императорской власти – золотую корону и ордена, в церемонии неизменно появлялось изображение двуглавого орла[155]. Это чрезвычайно значимый аспект: по сути, территория, через которую проезжал Печальный кортеж, не видела себя вне привязки к империи – герб Российской империи словно бы делал местные гербы совершенно ненужными. Очевидно, для жителей этих регионов рассуждения о роли и значении конкретной губернии (не говоря уже об уезде) не имели смысла вне или хотя бы в параллель с предложенным властью имперским нарративом.

Вместе с тем, не стремясь продемонстрировать на визуальном уровне территориальную особость, регионы разворачивали поразительно яркую картину социального ландшафта, которая при этом могла разительно отличаться от того, что демонстрировали соседи. Иными словами, регионы рассказывали о себе – а все описания такого рода, как уже упоминалось, попадали на стол новому императору – через демонстрацию системы социальных иерархий[156]. При этом образ, сконструированный для верховной власти, оказывался в известной мере уникальным, даже несмотря на наличие в региональных процессиях одних и тех же сегментов и отделений.

Само по себе появление такой вариативности стало возможным в силу стечения обстоятельств, главным из которых стала неожиданность произошедшего. Александр I был первым российским монархом, скончавшимся вдали от столиц, и принять решение относительно многочисленных вопросов практического и церемониального характера, связанных с перемещением его останков по огромной территории, было задачей непростой. Сразу после кончины императора были созданы две временные структуры, в задачи которых входила организация перемещения тела монарха в столицу и его похороны – Чрезвычайный комитет в Таганроге во главе с генерал-адъютантом князем П. М. Волконским и Печальная комиссия в Петербурге, которую возглавил князь А. Б. Куракин.