Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография

И хотя выбранный властью вариант не решил всех проблем (ведь тяжущиеся чаще всего обращались с просьбами о пересмотре дела «по существу», то есть в апелляционном порядке), само движение было показательным. Попытка обсуждения вопросов кассации и апелляции судебных постановлений волостных судей вынудила элиты обратить пристальное внимание на традиции и правовые обычаи, столетиями формировавшиеся в безграмотном крестьянском мире. Включение общинных судебных учреждений в систему волостного самоуправления и даже местных судов (за счет кассационных обжалований приговоров) позволило крестьянам ощутить себя частью империи с установленным законодательством. Так, пермский губернатор Б. В. Струве сообщал в 1867 году: «Круг действий волостных судов в минувшем году значительно увеличился, и они успели заслужить в глазах крестьян сравнительно большее доверие к своей беспристрастности и знанию дела, чем прежде, так что в течение 1867 г. волостными судами решено было дел 12 460. Наибольшее же против прежнего времени расположения крестьян к посредству волостных судов, зависит главным образом от того, что крестьяне уже не боятся, как это было прежде, неотменяемости решений волостных судов, в случаях нарушения ими порядка и правил превышения власти»[464].

Именно в этот период можно отметить стремление некоторых крестьян рассматривать судебные дела по нормам общероссийского позитивного права, ссылаться на сельский судебный устав и активно использовать систему кассационных обжалований в отношении приговоров безграмотных волостных судей. Пытаясь добиться отмены решений волостных судов и передать дела в мировой суд, действовавший на основе «Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями», некоторые ответчики специально указывали на увеличивающие вину обстоятельства совершенных ими преступлений.

В целом анализ взаимодействия региональных высокопоставленных чиновников с Министерством внутренних дел по вопросу развития кассационного обжалования решений волостного суда показывает пример возможного урегулирования проблем на уровне «регион – центр». В запросах губернаторов присутствовали четкие и довольно объективные факты без приукрашивания дел на местах; при этом они сопровождались предложениями о возможном реформировании сложившейся системы волостной юстиции. Ощущалось своеобразное давление со стороны регионов на столицу и в отношении изменения законодательства и усиления контроля за автономией крестьянского суда. Если на первом этапе министр П. А. Валуев строго запретил вмешиваться в деятельность волостных судов, то резкое увеличение запросов и записок о «положении дел» со стороны губернаторов, а также рост числа случаев самостоятельного пересмотра протоколов волостных судов заставили Министерство внутренних дел изменить ранее принятое решение. Власть была вынуждена прислушаться к губернаторам и законодательно закрепить в 1866 году кассацию приговоров волостных судов.

СЛУЧАЙ ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ

Пермская губерния Российской империи была регионом, обладавшим несомненной спецификой. Она занимала «громадное пространство (около 276 661 кв. верст[465]), в котором могло бы уместиться несколько государств Западной Европы»[466]. В Российской империи она находилась на 3‐м месте по площади, уступая лишь Астраханской и Вологодской губерниям. В 1882 году в губернии проживало более 2,5 миллиона человек. По количеству населения она входила в число лидеров (уступала лишь Вятской губернии – 2,7 миллиона человек). Для сравнения: в центральных губерниях России число жителей не превышало 2,3 миллиона человек[467]. При этом регион был слабо заселен: в северных уездах на 0,83 кв. версты приходился 1 человек. Территория губернии была значительно удалена от центра и имела плохо развитую дорожную сеть.

Уральские горы разделяли губернию на две неравномерные по величине и различные по развитию половины: западную в европейской и восточную в азиатской части России. Приуральская часть (Красноуфимский, Кунгурский, Осинский, Оханский, Пермский, Соликамский, Чердынский уезды) была заселена крестьянами «в главной массе бедными и мало предприимчивыми». Зауральская часть (Верхотурский, Екатеринбургский, Ирбитский, Камышловский, Шадринский уезды) обладала «более тучной почвой» и «богатыми залежами разных минеральных богатств». Дворянство Пермской губернии было относительно малочисленным. Основное же население, состоявшее из горнозаводских мастеровых и бывших государственных крестьян, «отличалось промышленным и торговым даром, большой сравнительно разбросанностью и, в значительной массе, довольно зажиточно»[468].