Рэй

Такси несло их по направлению к городу. Жарко. Кондиционер работал, но не слишком спасал.

«Обратно в отель. Душ. Перекусить. Дальше за дело…»

Хантер хмурился, жевал губы и строил планы.

«Предыдущий шифр в кармане рюкзака – достать, отдать ей…»

Сидящая рядом на сиденье девчонка улыбалась, будто накачанная наркотой, – он знал это состояние. К нему быстро привыкаешь.

«На руку. В таком соображаешь быстро. Если понадобится, они еще раз возьмут „вертушку“ сегодня же…»

Тамарис, склонившись, рассматривала на телефоне новые фотографии – увеличивала одни, проскакивала другие. Откровенно радовалась – он чувствовал.

«Ну, хоть кто-то счастлив. Ей будет чем удивить Вальдара».

Тот, кстати, «булькал» смс-ками примерно раз в три минуты – видимо, расспрашивал «невесту», где та последние два дня пропадала.

Давило разочарование.

Поспать бы, но время подгоняет – не до отдыха, нужно концентрироваться. Если они не успеют уложиться в две недели…

Его тяжелые думы прервал странный вопрос:

– Слушай, что бы ты без меня делал?

– Что?

Хантер въехал в него не сразу. Повернул голову – Тамарис все еще смотрела в телефон на фото зеленого леса, снятого с воздуха. У нее теперь сотни таких снимков.

Она смотрела на изображение долго, затем перевернула мобильник в горизонтальное положение, вернула обратно. И вдруг устремила на Рэя полный триумфа взгляд.

«Адреналиновой шок – беспричинное счастье. Ему бы такое, но он давно к адреналину привык».

– Посмотри!

И ему в нос ткнули телефоном с фоткой.

Лес. И еще лес. Просто похожий на тайгу зеленый лес. Где-то плотнее, где-то реже.

– И что?

– Ты что, ничего не видишь?

– Елки. Березы. Кусты.

– Ты… правда?

Она смотрела на него, как на чудо природы, которому показывали бриллиантовый коллаж, а он вместо этого видел на чистом листе фигу.

Ее блестящие веселые глаза.

– Слушай, а что ты будешь без меня делать, когда все закончится?

Она сама-то поняла, к чему задала этот вопрос? Жить будет. Или калекой, или нормальным.

– Нет, ты, правда, тормоз, и не потому что зависаешь…

Благо, он слишком устал для того, чтобы злиться по-настоящему, иначе бы вскипел.

– Не видишь? Мы же его нашли…

– Что… нашли?

– Я тоже не сразу поняла…

В какой-то момент смысл ее слов вдруг дошел до него… и огрел обухом по голове.

– Где?!

– Да вот же! – ему снова ткнули ненавистным телефоном в нос. – Деревья видишь? На одной фотке – именно на этой, видимо, потому что правильный угол, – они образуют рисунок… Не видишь?

Он не видел. Но ему было наплевать – они все-таки отыскали маркер! Значит, шифр был виден с воздуха, значит, они не ошиблись в расчетах, значит, не придется еще раз. ВПЕРЕД!

В эту минуту он смотрел на Тами с обожанием. Хорошо, что он умеет себя контролировать и держать язык за зубами, иначе сейчас наобещал бы ей и отличный обед, и золотые горы, и все, чего она сама пожелает…

– Ты… молодец. Умница. Умница!

Не удержался, притянул ее к себе, чмокнул в лоб, отпустил, выдохнул.

И наткнулся на крайне удивленный взгляд.

Рассмеялся. Теперь счастливы они оба.

* * *

Тушь, аккуратные стрелочки на верхних веках, неяркая помада – Рэй сообщил, что очередную находку они отпразднуют в ресторане. Тами готовилась.

Хантер плескался после нее в ванной, принял душ и сейчас находился у раковины – в нее ровной струйкой текла вода. Дверь он открыл (видимо для того, чтобы отпотело зеркало) и теперь расчесывался или чистил зубы – она стеснялась заглядывать.

Ее собственные волосы – мокрые пакли, но времени сушить и укладывать нет. В адской жаре Лонстона они за десяток-другой минут высохнут сами – стянет в хвост, не беда. Мда, когда-то она из дома бы не посмела выйти без приличного макияжа и укладки, а тут…

«То там, а то тут…» – хмыкнула Тамарис, глядя на собственное отражение, – она только что мазнула кисточкой от подводки чуть мимо и теперь стирала «художество» ватной палочкой.

«Там» был Вальдар в извечно идеально выглаженной рубашке, брюках со стрелками и в джемпере от «Орино». «Там же» был низкорослый учитель в дорогущих шмотках из Престонии, за которыми всегда ездил лично, и его изящная жена в цветастых платьях и дорогих цацках. «Там» Тами не имела права не соответствовать.

А «тут» имела. Тут в ее гардеробе все исключительно мятое и весьма практичное (как хорошо, что она не набила в сумку одних только юбок и сарафанов, – словно чуяла, что мягкие штаны и простенькие топы и кроссовки пригодятся тоже), тут она расчесывалась раз в сутки, а красилась, кажется, впервые с тех пор, как покинула самолет. Тут она может не следить за речью и использовать исключительно цензурные слова, тут вправе выказывать любые, даже самые негативные эмоции (и никто ее за это не упрекнет), тут ей сам Творец велел быть собой.

И ей это нравилось. Не быть «неубранной» и неряшливой, но в кои-то веки не следить за ненужным официозом. Неизвестно, какие трущобы ждут их дальше, и потому, есть ли смысл слишком пушить перья?