Рэй

– Я мог бы подобное предположить… Этим картам не меньше восьмисот лет, а тогда на изощренные ловушки была мода – в каждую дыру пихали. Хорошо, что таких мест осталось мало. Но мы нашли.

Нашли.

Ковер из листьев был таким плотным, что не видно ни кусочка земли; возле ее ладони проползла сколопендра, и Тамарис быстро отдернула руку. «Гадость» юрко скрылась за позеленевшим камнем.

– Значит, мы больше не будем пробовать?

– Нет, – Рэй покачал головой. – Извини.

Она видела – она хотел бы и рискнул бы, если бы уровень опасности в его понимании был допустимым, но он превышал все нормы. А Хантер не хотел, не имел права рисковать своей женщиной – она понимала. Читала по его глазам: «Если бы я мог их почувствовать – эти ловушки, – но в данной ситуации я, увы, не всесилен».

Она улыбнулась легко и грустно, нежно погладила его по щеке.

– Ничего, мы вернемся когда-нибудь. Когда поймем, как их обойти.

Он долго сидел, прижав ее ладонь к своей щеке – смотрел то ей на рану, то в глаза. После прошептал:

– Я люблю тебя, Тами.

Тихо, проникновенно.

– Я тоже тебя люблю, Рэй.

Они впервые произнесли эти слова вслух.

– Не переживай, – добавила ласково, – все хорошо. Мы будем знать, что где-то для нас припрятана еще одна тайна, что она ждет нас. И когда-нибудь, когда будет больше времени… Да?

– Да.

Это по-своему здорово – просто знать, что впереди еще много интересного. Здесь, где-то еще. Что однажды они снова упакуют рюкзаки, выпьют на кухне «последний» чай, завяжут шнурки на ботинках. А после странствия – длинные или короткие. Овраги, горы, чащи, поля, дороги или полное бездорожье, как сегодня.

Рубахи мокрые насквозь; они опустошили уже три бутылки с водой. Покатилось прочь от зенита солнце; на часах почти четыре.

– Тогда… идем?

Он неожиданно замешкался.

– Дай мне пару минут.

– Хорошо.

Хантер сидел на земле – локти на коленях, веки прикрыты. То ли слушал птиц, то ли отдыхал, то ли вновь что-то мысленно сканировал. Она полюбовалась им какое-то время – серьезным, сосредоточенным, – затем подошла к широкому входу в пещеру, откуда они вышли гораздо быстрее, чем вошли. Подумала о том, что здесь наверняка полегло много народу, ужаснулась этому, постаралась выпихнуть образ человеческих костей из головы. Конечно, нет никакого смысла идти в темноту, где через каждый метр ямы с кольями, а из стен ржавые стрелы. В конце концов, в мире и без того много интересного. Опять же: если она нашла одну карту, наверное, будут и другие…

– Я нашел! – спустя какое-то время послышалось из-за спины.

Она тут же вернулась обратно, удивилась, увидев Рэя другим – все еще собранным, но уже возбужденным.

– Метров семьсот отсюда, правее, вдоль горы – еще один проход. «Для местных». Они всегда делали такие – широкий для «гостей» и лаз «для себя», чтобы добраться до центра грота. Он, если я правильно понимаю, гораздо прямее и короче.

Зашуршали под ногами листья, ветки; Хантер вел Тами за руку, размахивал утубой и говорил:

– Я бы его нащупал– шанс был маленьким, – но они утопили лаз чуть ниже поверхности земли – видимо, было проще копать. И потому я почувствовал его, как шов, как складку – сложно объяснить.

– А ты уверен, что в нем нет ловушек?

– Почти на сто процентов – он очень узкий. Я не могу увидеть его конечную точку – она проходит «над» уровенем поверхности, но зуб даю: эти ходы встречаются в одном месте.

«Как он его увидел?» – изумлялась Тами. Ведь сплошные камни-камни-камни… Но Рэй принялся их оттаскивать в определенном месте один за другим. Ей не давал – тяжело. Пользовался оказавшейся на удивление крепкой утубой, как рычагом, таким образом сдвигая вбок тяжелые булыжники, которые не мог сдвинуть руками.

– Готово…

Теперь он был насквозь мокрым, как будто только вышел из бани. Ничего, они помоются, как только вернутся в город. А в навесе горы еще одна дыра – действительно узкая.

– Закрытых пространств не боишься?

Тами моргнула.

– С тобой – не боюсь.

Темнота, духота, влага. С потолка капало.

В полном мраке, не имея даже возможности шагать рядом – только один за другим, – они медленно пробирались вперед. Рэй не использовал фонарь – только внутреннее зрение, – Тами же вообще по большей части держала глаза закрытыми. Слушала звуки их шагов, дыхания, ощущала то, ценнее чего для нее не было, – его ладонь. И вдруг поняла: если однажды им выпадет шанс встретить вместе старость – она хотела бы так же, держа его за руку.

Прошла минута, час, месяц или даже пара лет… Они все шли и шли. Когда действия однообразны, а из часов лишь неуловимый бег собственных мыслей, время исчезает. А что будет, если они не вернутся в Нордейл вовремя? Зря она торопилась с этим походом – могли бы подождать.

– Уже скоро…

Ввинтился в сонный ход ее размышлений голос.

Скоро? Это здорово. Ей хотелось отдохнуть, попить воды, но еще больше увидеть свет – хоть какой-нибудь, хоть самый тусклый.

Ее желание сбылось неожиданным образом – стены большой пещеры, куда они, наконец, вышли, мягко светились голубоватым. Без фонарей, без электричества и даже не потому, что Хантер достал фонарик.