Рейх. История германской империи

В «Моей борьбе» Гитлер писал: «В отличие от буржуазного и марксистско-еврейского мировоззрения народная философия рассматривает значение человечества в его базовых расовых элементах. В государстве она видит лишь одно из средств для достижения конечной цели, считая, что эта цель состоит в сохранении расовой сущности человека. Данная философия никоим образом не исходит из равноправия рас, а признает высшие и низшие по своей ценности расы и считает себя обязанной содействовать торжеству лучших и более сильных рас. Она предполагает подчинение низших и более слабых рас в соответствии с вечным порядком, господствующим во Вселенной. Таким образом, настоящая философия в принципе отвечает основной идее аристократической натуры и исходит из обязательности данного закона для всех, а также учитывает не только различную ценность рас, но и различную ценность отдельных лиц. Согласно этой философии, из масс важно выдвигать индивидуальность и таким образом… создавать некое организующее начало. Она верит в необходимость идеализации человечества, в которой видит лишь предпосылку существования рода человеческого. Однако она не может дать право на существование какой-либо этической идее, если эта идея представляет угрозу расовому существованию носителей более высокой этики. Ибо в мире, населенном неполноценными особями и черномазыми, любые гуманные воззрения, какими бы прекрасными и величественными они ни были, а также любые идеи относительно идеального будущего нашего человечества утрачены раз и навсегда…

Следовательно, немецкая жизненная философия соответствует исконному желанию природы, поскольку воссоздает свободную игру сил, которые способны привести к постоянному взаимному улучшению рода, пока наконец лучшие представители человечества, добившись господства на нашей планете, не станут располагать полной свободой действий в тех владениях, которые частично выходят за ее пределы.

Мы все ощущаем, что в отдаленном будущем человечество столкнется с проблемами, решить которые будет под силу лишь высшей расе – властителям всей планеты».

«Народное государство», по Гитлеру, ставит расовый вопрос в центр бытия, заботясь о чистоте расы, о сохранении и приумножении числа расово полноценных особей. «Детей должны рожать лишь здоровые пары, – провозглашал будущий фюрер в «Моей борьбе». – Страшный позор производить на свет детей больными и немощными, и большая честь отказаться от этого. Наоборот, предосудительно нежелание производить здоровых детей для нации. Народное государство выступает гарантом грядущих поколений, перед лицом которых желания и эгоизм отдельного лица надо отбрасывать в сторону и подавлять… Народное государство начинается с повышения роли семьи, чтобы покончить с постоянным загрязнением расы и превратить ее в институт, призванный производить на свет божественные создания, а не уродов, нечто среднее между человеком и обезьяной».

Вся жизнь в Германии после 1933 года была подчинена подготовке к войне. Гитлер неоднократно повторял, что строй Германии отныне – «это порядок в укрепленном лагере». Он призывал: «Во всех тех случаях, где дело идет о разрешении на первый взгляд невыполнимых задач, прежде всего нужно сосредоточить все внимание народа на этом одном вопросе и сделать это с такой силой, как если бы от этого зависела вся судьба народа».

Сущность тоталитарного государства Гитлер определил в «Моей борьбе» следующим образом: «Необходимо создать структуры, в которых будет проходить вся жизнь индивида. Любая деятельность и потребность каждого отдельного человека будет регулироваться партией, представляющей всю общность. Не будет больше никакой «самодеятельности», не будет никаких свободных пространств, где индивидуум принадлежал бы сам себе… Время личного счастья кончилось». Этим он и занимался вплоть до 1945 года. И сделал так, что «время личного счастья» для немцев действительно кончилось не на годы, а на десятилетия.

Согласно широко распространенному мнению, тотальное огосударствление сначала политической, а затем общественной, культурной и экономической жизни привело к тому, что коррупция в Германии должна была существенно вырасти. По утверждению бывшего бургомистра Данцига Германа Раушнинга, пламенного сторонника Гитлера, позднее ставшего одним из самых его непримиримых врагов, в оправдание коррупции в нацистской верхушке после прихода к власти фюрер говорил: «Когда мы делаем Германию великой, у нас есть право подумать и о себе». Однако следует отметить, что книга Раушнинга, изданная в Лондоне в 1940 году, в разгар Второй мировой войны, – источник ненадежный. Ее автор вполне искренне ненавидел Гитлера и былых соратников по НСДАП и в целях военной пропаганды вполне мог вложить в уста фюрера дискредитирующие нацистов слова, которые тот в действительности никогда не произносил. Подтвердить или опровергнуть сообщаемое Раушнингом не представляется возможным, поскольку на деликатные темы они беседовали с Гитлером (если беседовали) тет-а-тет.