Рейх. История германской империи

Однако схожие довольно снисходительные сентенции о коррупции, которую фюрер вполне прагматически рассматривал как неизбежное зло, содержатся не только в мемуарах Раушнинга, но и во вполне аутентичных «Застольных разговорах» Гитлера. Так, 1 августа 1941 года он заявил в «Вольфзанце» (ставка вблизи Растенбурга в Восточной Пруссии): «От меня постоянно требуют, чтобы я сказал похвальное слово бюрократии. Но я не могу этого сделать.

Разумеется, в нашем аппарате работают чистые, неподкупные чиновники, аккуратные и очень педантичные. Но аппарат слишком заорганизован и штаты кое-где чрезмерно раздуты. И еще: никого не интересует конечный результат, никто не хочет получить под свое начало определенный участок работы и отвечать только за него, все зависят друг от друга… Они вечно цепляются за свои кресла. За исключением одного рода войск, сухопутных, у нас в вермахте больше самостоятельности и меньше казенщины, чем в гражданских учреждениях! И это при мизерных окладах военных.

А этот идефикс: законодательство может быть лишь единым для всей территории Рейха. А почему бы не разработать проект указа лишь для части Рейха? Но для них, бюрократов, единство Рейха осуществляется по принципу: лучше плохой закон, но для всей территории, чем хороший, но не для всей территории страны. Главное, чтобы руководство было в курсе деятельности аппарата и держало в своих руках все нити.

В вермахте высшая награда полагается тем, кто вопреки приказу, по собственному разумению, своими решительными действиями спас положение. В гражданском же аппарате любое нарушение предписаний может стоить головы всем без исключения. Поэтому чиновникам не хватает мужества взять на себя всю ответственность.

Радует лишь то, что под нашей властью (в ходе этой войны) постепенно оказался целый континент. И уже из-за разного положения солнца над разными его частями невозможно никакое «единообразие». Мы вынуждены управлять округами размерами от 300 до 500 километров, имея в распоряжении лишь небольшую кучку людей. Естественно, полиция вынуждена там свободно применять оружие. Люди партии сделают все как надо.

За науку приходится платить: злоупотребления неизбежны. Ну и пусть, если только мне через 10 лет доложат: «Данциг, Эльзас, Лотарингия онемечены, но при этом в Кольмаре выявлено 3 и 4, а там-то и там-то 5 и 10 случаев злоупотреблений». Мы готовы примириться с этим, лишь бы только не потерять провинции. Через 10 лет в нашем распоряжении окажется отборный человеческий материал, о котором мы будем знать: для этой цели мы возьмем того, для другой – другого, если для выполнения определенных новых задач потребуются испытанные мастера. Будет выведена новая порода людей, истинных повелителей по своей натуре…»

Как и большевики, нацисты возлагали надежды на создание нового человека. Только у первых он должен был беззаветно трудиться во имя построения коммунистического общества и счастья всех народов земли, а у вторых – во имя торжества германской расы и уничтожения расово неполноценных элементов. Поистине дьявольская разница! Общим было лишь то, что и советский, и германский «новый человек» должен был быть начисто свободен от химеры, именуемой совестью, и исповедовать в одном случае классовую, а в другом случае расовую мораль. Он должен был быть готов терпеть любые лишения и муки за идею.

И столь же трудно объективно судить о том, уменьшилась ли коррупция при Гитлере, немало поносившем продажность властей Веймарской республики. Хотя взятки брали и при Гитлере, и после него. Вспомним хотя бы относительно недавние коррупционные скандалы с первым канцлером объединенной Германии Гельмутом Колем, которого за вклад в восстановление германского единства порой сравнивали с Бисмарком. Что ж, прав был русский мыслитель белорусского происхождения Иван Солоневич: «Такого чиновничества, которое не крадет, нет и не было вообще нигде в мире». Антифашисты и пропаганда стран антигитлеровской коалиции пытались создать у общественности впечатление, что нацистские вожди погрязли в коррупции. Действительно, роскошь, в которой жили Геринг, шеф гитлерюгенда Бальдур фон Ширах и некоторые другие, бросалась в глаза. Однако вряд ли здесь можно усмотреть коррупцию. Щедрые подарки в виде имений и денежных субсидий они получали от Гитлера в награду за верную службу, а не от благодарных промышленников и финансистов за лоббирование их интересов.

Бальдур фон Ширах (1907–1974) – немецкий партийный и молодёжный деятель, рейхсюгендфюрер (1933–1940), затем гауляйтер Вены

Не существовало и равенства, которое декларировалось как одна из целей национал-социалистического государства. Высшие чиновники пользовались привилегиями, которые и не снились не только рабочим, крестьянам и мелким клеркам в Рейхе, но и их высокопоставленным коллегам в демократической Англии или США или номенклатуре в сталинском Советском Союзе.