Рейн

Вы едва ли можете узнать кого-то за две недели.

Но я знала его.

Я знала его.

А он собирался оставить меня.

– Саммер... – начал он, его голос был твердым. Он прислонился к закрытой двери в ванную, смотря на меня сверху вниз, пока я сидела на краю кровати.

– Куда ты едешь? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал менее истерично. Я была жалкой. И убогой. Это было так не похоже на меня.

– На пробег.

– Пробег? Что это, блядь, за пробег?

– Деловая поездка, – пояснил он. Выражение его лица было непреклонным, его ореховые глаза не выдавали ничего, в этом заключалась вся подоплека. Это не был Рейн – мой приятель в кровати, это был Рейн – президент «Паладина».

– Как долго ты будешь отсутствовать? – Боже, я говорила, как ворчливая жена.

– Я сокращу её настолько, насколько это будет возможно.

Он ничего мне не ответил. Он оставлял меня одну в лагере, я никогда не ходила по лагерю без него, а он даже не собирался говорить мне, сколько собирался отсутствовать?

– Саммер... – сказал он, двинувшись в мою сторону, его голос был мягким. Он присел передо мной на корточки, его руки опустились мне на колени. – Я не могу сказать тебе, как долго это продлится, потому что я не знаю. Два дня езды в каждую сторону. Потом встреча – понятия не имею, сколько она продлится. Я ожидаю, что это пять дней, но допускаю, что возможно и больше.

Пять дней.

Это было не так страшно.

Я могла бы справиться с этим.

Я была уверена, что могла справиться с этим.

– Я оставляю Кэша здесь с тобой.

Мои брови сошлись вместе. – Разве он не собирался с тобой тоже?

– Да, но уже нет. Он остается здесь, поэтому он сможет присматривать за тобой. Ты его знаешь. Тебе спокойно с ним. И это хорошо, когда здесь есть кто-то, кому известна твоя история, поэтому он сможет приглядывать за тобой.

Приглядывать, потому что все затихло. После того, как Дика ликвидировали (хороший способ избавиться от дурного мусора), всё затихло. И под «затихло» я подразумеваю, что всё прекратилось. На улицах больше не было людей Ви. Больше не было копов, показывающих повсюду постеры с моей фотографией. Больше не было людей, следящих за владениями МК «Паладин».

Вместо того, чтобы успокоить, это, наоборот, беспокоило меня.

И пока Рейн не собирался обсуждать это со мной, говоря «оставить дела МК «Паладин» ему» (высокомерная задница), я знала, что всё это тоже не особенно его радует. Потому что не могло быть такого, чтобы Ви был напуган одним пропавшим прихвостнем.

– Прекрати вращать все эти шестеренки у себя в голове, – приказал он мне, сжимая мои колени. – С тобой все будет в порядке здесь. Это самое безопасное для тебя место из всех возможных. Даже, если меня здесь нет.

У меня возникла прочная, нелогичная, нелепая мысль, что я никогда не могла бы быть в безопасности, когда его не было рядом.

Потом я послала это полнейшее отсутствие логики ко всем чертям.

Потому что я не собиралась позволять себе быть слабой.

– Хорошо, – сказала я, пожимая плечами. – Я понимаю.

Его брови опустились так, как если бы он мог видеть всю меня насквозь, несмотря на мою браваду. Но я подняла вверх подбородок и старалась, чтобы выражение моего лица было как можно более безразличным.

– Понимаешь?

– Да, – согласилась я, вытягивая от него свои руки. – Хотя я собираюсь скучать по сексу, – сказала я, поднимаясь и отходя от него.

Я не ушла далеко.

Он сзади обхватил меня за живот, прижимая меня спиной к своей груди. – Будешь скучать по сексу? – спросил он, его голос звучал забавно с одной стороны, а с другой... он был каким-то ещё. Я не могла точно определить, что это было, особенно, когда не могла видеть его лицо.

– Да, – ответила я, мой голос был слегка запыхавшимся, потому что он так сильно прижимал меня. – Секс был довольно хорош. Я буду по нему скучать.

– Довольно хорош? Секс был... довольно хорош? – спросил он. Он знал, что я трахалась с ним.

– Ладно, – сказала я так, чтобы мой голос звучал сладко. – Уже прошел... почти целый день. Так что думаю, я уже начала забывать, было ли это так хорошо или нет.

Этого было достаточно.

Меня развернули, мои штаны и трусики стянуты с меня, и саму меня бросили прямо на кровать, рубашка была по-прежнему на мне. Затем, мгновение спустя, он был на мне, без рубашки и без штанов. А ещё секунду спустя, он вошёл в меня.

– Тебе нужно небольшое напоминание? – спросил он, с силой впиваясь в мои губы, когда начал свои движения, его ритм был размеренным.

Моя спина выгнулась, мои руки обвили его плечи, впиваясь в них ногтями. – Сильнее, – потребовала я, пытаясь прижаться своими бедрами ещё ближе к нему.

– Не-а, – сказал Рейн, глядя на меня сверху, и продолжил свою мучительную пытку.

– Рейн, пожалуйста, – умоляла я. Да. Я умоляла. Совершенно не стыдясь этого.

– Я трахну тебя так жёстко, как ты хочешь, – начал он, и я почувствовала, как надежда начала расцветать внутри меня, – когда ты признаешь, что будешь скучать по мне.

Что? Нет. Ну уж, нет.

Я буду. О, Боже. Я буду скучать по нему.

Но я пыталась убедить себя в том, что этого не случится. Так что я не могла просто взять и признаться в этом ему, правда?