Рейн

– О чем ты?

– Саммер, – пояснил он. – Я растил её милой, мягкой и послушной. Она была хорошей девочкой. Такой, которую никогда не учили настаивать на своем. Она больше не та девочка. Она сильнее. Она стойкая. Она выживала три месяца под давлением Ви. И мы оба знаем, что там с ней произошло. Три месяца. И когда я снова хотел взять её в свои руки, она была готова бороться. Ви не сломала её. Три месяца, а она даже близко не подошла к тому, чтобы сломать её. Прошло только три дня.

Я с трудом сглотнул. Он был прав. Даже после того, через что она была вынуждена пройти, она была несгибаемой. – Она кричит, – сказал я, в ушах появился пронзительный звук.

– Я слышал, – подтвердил он.

Блядь.

– Хорошо. Завтра, – заявил я. – Мы поедем к Ло завтра. С тобой или без тебя. Я хочу, чтобы Саммер была снова здесь уже на следующий день. И мне, мать твою, наплевать, что нам придется сделать, чтобы это было именно так.

Я направился к двери, когда голос Кэша остановил меня. – Эм-м, Рейн...

– Что?

– Что нам с ним делать? – спросил он, указывая на Ричарда.

– Похоже, что ему достаточно комфортно, – пожал я плечами. – Поставь Репо смотреть за ним. Он просто умирает, как хочет заняться чем-то ответственным. О, – произнес я, оборачиваясь и растягивая губы в ухмылке. – Репо один из тех, кого ты изрядно подпортил. Мне интересно посмотреть, что будет с твоим самоконтролем, когда он узнает об этом факте, – сказал я, рассматривая бледного Ричарда.

Я вошёл в лагерь, не обращая внимания на любопытные взгляды людей, которые были приклеены ко мне, и сразу направился в свою комнату. Отшвырнул свои ботинки. Улегся на кровать. Мне нужно было поспать. Хотя бы пару часов. Мне нужно было быть в форме. Мне нужно, чтобы моя долбаная голова была ясной.

Однако, как бы я не ворочался, сон не шёл.

Меня одолевали воспоминания.

***

– Что она означает? – спросила Саммер, лежа на моей груди, ее пальцы обводили очертания моих татуировок, она спрашивала, чему они посвящены, ворчала на меня, если узнавала, что они были сделаны просто так. Просто потому, что мне понравился рисунок. По всей видимости, если я собирался что-то наколоть себе на кожу, то это должно было иметь определенное значение.

Она провела пальцем по краю темных очертаний якоря.

– Это в честь Кэша, – сказал я.

– Правда? – спросила она, опираясь о мою грудь, чтобы посмотреть на меня сверху, ее волосы упали вперед, и я потянулся, чтобы заправить их за ее ухо. – Якорь?

Я кивнул. – И у него есть колесо. – Ее брови сошлись вместе, пока она старалась осмыслить эту информацию. – Это старое высказывание, – просветил я ее. – Тот, у кого есть колесо, «тот и ведет», а якорь означает, «но никогда не тянет вниз».

– О, – сказала она, ее взгляд упал на мой рот.

– Продолжай смотреть на мой рот, детка, и я начну думать о том, что я могу сделать с ним.

Она рассмеялась, качая головой. – Я больше не смогу кончить, – сказала она, закатывая глаза. – Я думаю, что четыре раза, это мой предел. Мои ноги, как желе.

Я рассмеялся. Рассмеялся. Я никогда, мать твою, не смеялся. Но я смеялся. Потом я схватил ее, перекатил на спину и улегся на нее всем телом. – Хочешь проверить эту теорию? – спросил я, проводя губами между ее грудей, вниз к животу.

– Рейн... я не могу... – возразила она едва слышно.

– Это мы посмотрим, – сказал я, зарываясь лицом между ее бедер.

И мы проверили.

И она смогла.

***

– Блядь, – прорычал я, вскакивая с постели, и начал ходить по комнате.

Из-за этого я не мог спать. Только не тогда, когда думал о том, что она могла снова подвергаться насилию, что она получала еще больше поводов для того, чтобы кричать по ночам. Но эти воспоминания о том коротком промежутке времени, что мы провели вместе. А потом, чёрт побери, я был вынужден оставить ее для того сраного собрания с русскими. Которое окончилось полным дерьмом.

Если бы меня там не было, то ее бы ни при каких условиях не выкрали отсюда.

В основном, потому что мы бы провели большую часть времени голыми в постели. Или в душе.

Ни при каких условиях она бы не оказалась снаружи.

И, конечно же, не с таким долбаным претендентом, как Фли.

Я выбежал из комнаты, выйдя в общую комнату, которая была пуста, не считая Кэша и Вольфа.

– В чем дело? – спросил я, чувствуя напряжение в комнате.

– Мы оба поедем, – объявил Кэш.

Я начал качать головой еще до того, как он закончил говорить. – Нет. Мне нужно, чтобы один из вас был здесь. И ты знаешь, что это должен быть ты, Кэш. Но если ты продолжишь возражать, то это может быть Вольф.

Вольф покачал головой. – Тоже поеду, – сказал он.

– Вольф. Ты мне нужен...

– Хорошая женщина, – сказал он, глядя на меня решительно.

Она была хорошей женщиной. И определенно от меня ускользнуло то, что они с Вольфом сдружились. Я знал и видел, что он почти не разговаривал. Но опять-таки половину времени она не замолкала. Поэтому, думаю, что это могло быть. Он потихоньку водил ее в подвал ненадолго, чтобы помочь ей побороть ее страхи перед прачечной. Он был мягким с ней. Ладно, настолько мягким, насколько был способен именно этот человек. Она принимала это. И это что-то значило для него.