Рейн

– У тебя появились чувства, – сказал Кэш, стреляя в меня взглядом.

– Хорошая женщина, – добавил Вольф.

Ло глубоко вздохнула. – Боже, у меня слабость к красивым историям любви, – сказала она, качая головой. – Итак, что вам надо от меня?

– Твоя репутация, – предположил я.

– Ты думаешь, что я такое большое зло, которое может сдержать Ви?

– Кто-то вроде тебя. Нам известна твоя репутация.

– Что будешь делать? – добавил Кэш, прислоняясь к стойке рядом с Ло, он выглядел очарованным.

Боже. Он хотел засунуть в неё свой член. Как это типично для него.

Ло пожала плечами. – Я много чего могу. Устроить охоту. Слежку. Шантаж. Нападение. Не так много из того, к чему мы привыкли. У меня много людей с множеством талантов. Мне нравится, когда они работают.

– Нападение? – спросил Кэш.

– Что? Никогда никого не убивал? – спросила она его, нагибаясь над островом, приблизившись к его лицу. Он убивал. Только однажды. Но он делал это. – Ох, вот оно что, – сказала она, кивая. – Мы не такие уж и разные.

– Мы убиваем, чтобы защитить наш МК. Наших братьев, – возразил Кэш.

– Поэтому, вы лучше меня, потому что я убиваю за деньги?

– Да, чёрт побери, – ответил Кэш.

Ладно. Возможно, я не так всё понял. Он не хотел трахнуть её. Он ничего не хотел с ней.

– Эй, на вас двоих так же весело смотреть, как и на старую супружескую пару, – прервал я, наблюдая за тем, как их лица обернулись ко мне. – Пока мы болтаем, женщина подвергается пыткам. Ты собираешься нам помочь или как?

Выпрямившись, Ло сделал глубокий вдох.

– О, что за черт? Ничего не хочу так, как увидеть, как ты смотришь на неё, когда узнал, что любишь.

И вот так мы заполучили в свою команду самую ненормальную сучку Восточного побережья, чтобы вернуть Саммер.

Глава 26

Саммер

Четыре дня.

Два дня у моего отца.

Два дня у моей матери.

До сих пор я была уверена, что выбираю отца. С неограниченным доступом к душу и туалету, а ещё отличное питание. С огромным, неуклюжим, молчаливым Ли, приглядывающим за мной. Вместо Мартина. Вместо другого нового парня, который ночью сидел по ту сторону двери, напевая какую-то песню об убийстве человека, которую я раньше никогда не слышала. В каком-то ненормальном смысле я хотела, чтобы рядом по-прежнему был Дик. По крайней мере, я знала, что я представляла для него. Новый парень, ну, у него были такие же глаза, как у Мартина.

– Пять минут, – проворчал Мартин, толкая меня в ванную и захлопывая дверь.

Он был зол. Наверное, потому что, по какой-то причине, не смог попасть в мою комнату прошлой ночью. У меня были подозрения, что, возможно, это было как-то связано с Даниэлем.

А ещё я была без наручников, а потом мне было позволено, чтобы руки были закованы в наручники не за спиной, а впереди, чтобы дать отдых моим плечам. Опять, спасибо Даниэлю.

Я мыла руки, глядя на себя в зеркало. Если прошлый день был плохим, то сегодняшний был ещё хуже. Синяки вокруг моего горла потемнели, мой глаз имел желтый ореол с вкраплениями синего и фиолетового. А мой глаз по-прежнему был заплывшим кровью. По-видимому, это всё не пройдет, как я надеялась. Всё это выглядело хуже, чем я думала. Это даже не причиняло боли. Ну, по крайней мере, хоть так.

Дверь распахнулась.

Слишком быстро.

Я считала.

Прошло три минуты.

Плохо.

У меня едва ли был шанс повернуть голову в сторону двери, когда мои бедра были прижаты к раковине достаточно сильно, чтобы я закричала, а мое лицо с силой ударилось о зеркало, когда рука вцепилась в мою шею. Зеркало хрустнуло под давлением, и я почувствовала, как кровь начала стекать вниз по боковой стороне моего лица. Хватка на моей шее ослабла, и я сделала глубокий вдох, готовясь. Потому что это был не конец.

Рука двинулась вверх к моим волосам, схватилась за них у основания шеи и резко потянула назад, поворачивая до тех пор, пока моя голова не задралась кверху, и я не уставилась в бездонные глубины, которыми были глаза Мартина.

– Встань на колени, – сказал он спокойно.

Нет.

Ни за что, блядь, на свете.

Нет.

Но через несколько секунд я была лишена всякого выбора, когда ботинок Мартина качнулся вперед и со всей силы обрушился на мою голень, опуская меня вниз так, что при этом я издала шипящий звук. Рука оставалась в моих волосах, продолжая тянуть вниз всё сильнее. Его вторая рука потянулась к передней части его джинсов, расстегивая пуговицу и опуская вниз молнию.

Нет.

Нет, нет, нет, нет, нет.

Этого не могло произойти.

Я могла пережить боль. Мои раны заживут. Мои синяки пройдут. Я могла двигаться дальше после этого. Но я не могла, зная, что где-то глубоко в моей душе я не смогла бы оправиться от того, что его член побывал у меня во рту.

Я. Просто. Не могла.