Рейнджер

— Ах ты ж паразит. Тебе, значит, еще какой-то особый повод нужен, помимо меня самой?

— Ну что ты, наоборот. Обычно такие редкие лакомства приберегают к особому случаю.

Тут она все же немного порозовела и вернула разговор в конструктивное русло:

— Если бы ты отдал остатки бальзама вместе с бутылкой, я могла бы озадачить парочку толковых алхимиков. Если заинтересуются — подойдешь, расскажешь, что знаешь.

— Договорились. Только я еще и одного из двурвов приведу. Они тоже бальзам пробовали и даже строили кое-какие предположения, исходя из национальных особенностей зельеварения.

— Ладно, приводи своего двурва.

По дороге на службу я заскочил к оружейнику. Простимулированный накануне материально мастер сделал десять наконечников вне очереди. Забрав заказ, я поблагодарил его за работу и легкой трусцой направился к плацу.

Демонстрацию «стрельбы с накачкой» решили провести ближе к обеду, за это время на стрельбище должны были соорудить по моим указаниям мишенное поле из набитых соломой чучел, изображающих атакующих орков, причем в трех вариантах — слитный строй, пешая лава и «кавалерия» на волках. Ради того, чтобы я мог наблюдать за подготовкой, мы изменили план занятий. В частности — перенесли поход в лес на послеобеденное время, а на первую половину дня поставили занятия на тренажерах и учебные стрельбы — пока еще по неподвижной мишени.

Кстати, о мишенях. Идея насчет подготовки мишенного поля была принята почти без споров и могла быть реализована так быстро потому, что я уже дня три назад «продавил» реконструкцию стрельбища. Мой Спутник и я сам сошлись на мнении, что готовить армейских стрелков только по неподвижным мишеням — бессмысленно. Спутник был даже более радикален в этом вопросе. Компромиссным решением было учить бойцов по-старому до тех пор, пока не научатся определять расстояние до мишени и соответствующий угол возвышения, после чего — начинать тренировать в стрельбе по движущимся мишеням. Для этого требовалось значительно переделать стрельбище. Правда, с финансированием были некоторые проблемы, так что «планов громадье» пришлось урезать. Вариант стрельбища с приближающимся к стрелковому рубежу массивом из полусотни мишеней, падающих при попадании, который должен был тренировать лучников отражать нападение на позицию, пришлось забыть. Я-то раскатал губу, рассчитывая, что использование магии позволит отказаться от большей части громоздкой, но точной механики и тем самым удешевить проект. Но мне быстро и популярно объяснили, где и в чем я был не прав. Да уж, реальная экономика в условиях развитой маготехники — это отдельная тема. Самым дешевым был бы гибрид механики с магией, но и тогда дело влетало в копеечку.

Ладно, это все лирика. Тем более что мое решение имело и неожиданный результат.

Около половины двенадцатого утра, когда мои бойцы как раз получили перерыв на отдых между тренажерами и стрельбищем, на территорию учебной части проник не кто иной, как мой «любимый» служитель культа. Лерий Трясогузик уверенной походкой покатился к казармам. Я тихонько последовал в ту же сторону. Но поскольку мне было идти гораздо дальше (колобка я опознал издали благодаря новым возможностям моего зрения), я застал данного типа уже в разгар проповеди перед новобранцами из числа пехотинцев.

— Орки — такие же носители разума, как и мы с вами. Все, что им нужно, — это возможность жить по своим вековым укладам. Степным кочевникам не нужны наши леса и наши земли. Вместо того чтобы проливать свою и чужую кровь, надо просто разрешить им свободное перемещение по нашим землям, выторговав такое же право для граждан Империи на территориях орков. Естественно, без права поселения там. Мир и гармония вместо войн и насилия, новая эпоха…

Тут блуждающий по лицам взгляд жруна наткнулся на мою мрачную физиономию, и голос, сорвавшись на фальцет, пресекся.

— Ты почему не в лесу?! — возопил проповедник после полусекундной паузы.

Кое-кто начал похихикивать — видимо, бойцы, слышавшие о нашем противостоянии.

— Говоришь, разрешить оркам кочевать по нашим землям?

— Да, ради предотвращения кровопролития и гибели…