Рейнджер

Раненый занервничал. Он призвал сращение плоти — заклинание, способное затянуть рану от ампутации руки, не то что уха. Правда, регенерировать потом труднее. Заклинание явственным образом сработало, но никаких внешних проявлений не было. Квирт, уже не на шутку удивленный и испуганный, задействовал все заклинания, какие могли пригодиться хоть в теории, включая изгнание яда, несмотря на то что отравы он в крови не ощущал. Что-то из всего этого помогло: тупая боль, охватившая большую часть головы, ослабла, из раны выдавилась и упала на траву лужица какой-то серебристой, слабо светящейся субстанции. И кровотечение уменьшилось, хоть и не прекратилось. Вообще, крови потеряно уже слишком много. Дарко, стиснув зубы, опять повторил весь лечебный комплекс. Кровотечение наконец остановилось, рана схватилась корочкой. Зато от резерва магии осталось всего ничего. На сколько-то серьезный бой не хватит, а неведомый противник показал, что голыми когтями его не возьмешь. Ладно, придется вернуться к своему отряду и устраивать погоню по всем правилам. Добычу упускать не хочется, а тем более нельзя прощать такое оскорбление! Ладно, все равно уже рассвело, день отдохнуть — и в погоню!

Я решил, что если фэнтезийные рассказы о характере темных эльфов хотя бы на десять процентов соответствуют истине, то нас в ближайшее время ждут большие неприятности. Надо убираться как можно быстрее.

Насчет кратчайшей дороги к тракту — это я погорячился. Рельеф местности здесь был примерно как на Логойщине — отдельно стоящие и собирающиеся в гряды холмы высотой от ста до двухсот двадцати — двухсот пятидесяти метров. Большинство склонов были пологими, но встречались и обрывы высотой от двух-трех до полусотни метров и более. Приходилось идти эдаким зигзагом: по гребню холма или гряды до удобного места для того, чтобы перескочить на соседний гребень. То есть большую часть времени мы бежали почти параллельно тракту, под углом от силы градусов десять к нему.

В тот день, когда я пришел в себя, мы с двурвами, подгоняемые умеренной озабоченностью и поддерживаемые моим полностью восстановившимся энергозапасом, прошли километров тридцать пять. К тракту при этом приблизились на двенадцать-пятнадцать. Весь день мой радар периодически указывал на опасность или врагов, но это было не то. Несколько десятков представителей мелкой нечисти и нежити, две крупные и три мелкие группы гоблинов, одна такая же тварь, как в кустах около точки моего Переноса. Мы не отвлекались на них, стараясь пройти с минимальным отклонением от выбранного курса.

Я знал, что ночью у нашего противника окажется явное преимущество и он попытается догнать нас. Правда, у темного эльфа будут две задачи: во-первых, обнаружить, а уже во-вторых — ловить. Но если учесть, что дроу, или трау, или как его ни назови, может развивать скорость километров тридцать-сорок в час, и это по пересеченной местности, то шансы у него есть. Поэтому на ночь костер, на котором готовили довольно скромный ужин, засыпали песком и накрыли дерном. Я расставил все известные мне сигнальные и охранные контуры, не только магические, но и чисто механические растяжки.

Тем не менее ночь прошла сравнительно спокойно. Наутро мы несколько расслабились и сбавили темп. Однако уже через полтора часа после выхода мы, поднимаясь по голому длинному и пологому склону очередного холма, увидели на оставленной нами гряде группу из десятка орков. Если я еще мог бы надеяться на свой плащ, то двурвов заметить было гораздо проще — их и заметили. Нам оставалось буквально сотня метров до гребня, но на этой сотне нас и обнаружили. Эх, ноги-ноги, уносите все остальное. Уж который раз…

Не унесли. Нас зажали вскоре после полудня. Точнее сказать, мы позволили себя зажать именно в этом месте. Просто это было самое удобное место для осады в окрестностях, а сбежать шансов не представлялось — на близких дистанциях орки значительно превосходят двурвов в скорости. Мы засели в седловине на верхушке очередного холма. Ямка образовалась, видимо, как результат обрушения карстовой пещеры. С одной стороны холм заканчивался крутым обрывом высотой с десятиэтажку, делая эту сторону практически безопасной. Единственный вход в наше логово располагался на противоположном склоне и представлял собой узкий карниз, последние метров пятьдесят которого прекрасно простреливались из-за глыб известняка, валявшихся на верхушке. С севера склоны сходились на внушительной скале, если бы враги забрались на нее, то оказались бы метрах в пятнадцати над нами — на голой округлой макушке площадью с кухонный стол. С южного края котловины, где мы и засели, полого уходил вниз гребень, который отделялся от нашей воронки обрывчиком метра два.