Рейнеке-лис

Итак, как мы уже сказали,
Господина Рейнеке-лиса связали,
Для того чтоб на казнь его повести
И последнее молвить ему прости.
Но у Рейнеке-лиса были заступники.
Не скажем, что это были преступники,
Скорей это были его друзья,
Тоже бароны или князья.
Например: господин Мартын-обезьяна,
Дворянин без какого-либо изъяна;
Гримбарт — мудрейший из барсуков,
С великим множеством свояков.
Их зело огорчил приговор монарший:
Все же Рейнеке был из баронов старший!
Лишить дворянина дворянской чести!
Что свирепее этой мести?
Дворянина казнить, как простого вора?!
Кто же престолу тогда опора?
И они решили покинуть двор,
Показав, сколь им тягостен приговор,
Призванный как бы служить устрашением:
Король подавлен был их решением.
Остаться без стольких рыцарей знатных? —
Событие, скажем, не из приятных.
И он поделился с одним приближенным,
Также в мысли горькие погруженным:
"Конечно, судили мы по справедливости,
Но нет ли во всем этом торопливости?
Рейнеке-то безусловно вор,
Но сколько дворян покидает двор!
Среди вельмож началось брожение,
Что ставит нас в трудное положение.
Меня это мучит до невозможности,
Хоть я и предвидел, что будут сложности..."

А Изегрим, Гинце, Браун-медведь
Полагают, что хватит злодейство терпеть.
Мол, пора приводить приговор в исполнение,
Мол, есть королевское соизволение.
И вот они Рейнеке повели,
Виселица показалась вдали.
Гинце молвит: "Ну вот, попался
Тот, кто меня удавить пытался.
Тайного смысла во всем этом нет ли:
Душитель сам оказался в петле!"
И Гинце сказал, обращаясь к волку:
"В мягкосердечии мало толку.
Вспомните лучше, как два ваших брата
Были повешены когда-то!
Их лис на виселицу провожал
И от удовольствия просто визжал!
Помните, заклинаю, об этом,
Пусть ненависть будет ему ответом!
Надеюсь, Браун, и вы не забыли,
Как вас чуть до смерти не забили,
Когда мужики вас лупить принялись,
И как потешался над вами лис!
Теперь вам настала пора посмеяться.
Смейтесь! Можете не стесняться!
Нет и не будет другого повода
Устроить лису такие проводы:
Только сегодня и только сейчас
Возможность редчайшая есть у нас
Для сладостной и справедливой мести.
Без промедленья его повесьте!"
Изегрим молвил: "Согласен с вами,
Разбойника не проймешь словами.
Хватит гладить его по головке,
Давайте скорее кусок веревки!"

Речь кота и тираду волчью
Связанный Рейнеке слушал молча.
Потом сказал наконец: "Что вы тянете?
Неужто веревку и впрямь не достанете?
Об этом и говорить неловко.
Уж Гинце-то знает, где есть веревка.
Идите к священнику прямиком:
Ведь вы знакомы с его силком,
Не зря вы в чужом амбаре застряли,
Где достоинство, да и глаз потеряли.
Пособите же Брауну с Изегримом
Покончить с племянником, прежде любимым!.."

Меж тем король и его совет —
Самый избранный, высший свет,
Вельмож несметное количество
И королева — ее величество,
Общество донельзя сиятельное,
Спешит на зрелище презанимательное,
Чтобы душу свою потешить:
Поглядеть, как Рейнеке будут вешать!
Шепчет сородичам Изегрим:
"Давайте небо возблагодарим!
Сейчас предатель сполна получит,
Вы только держите его получше!"
К своей жене обращает он речь:
"Ты мне хотя бы сейчас не перечь!
Не просто глазей себе, казнь наблюдая,
А помоги нам держать негодяя!
Если он вырвется — гóре нам!
Считай наш дом втройне опозоренным!"
Ну, а Браун-медведь тем временем
Со своим совещался медвежьим племенем:
"Не забудьте, — Браун-медведь говорит, —
Сколько нам он причинил обид,
И по этой самой причине, пожалуйста,
Не поддайтесь чувству минутной жалости!
Он будет казнен и навеки сгинет!
Проворней всех Гинце, он петлю накинет.
А я разбойника буду держать.
А вам держать лестницу. И не дрожать,
Когда он появится на помосте!
Смотрите: уже съезжаются гости!"

На это Рейнеке говорит:
"Господи, что ж это он творит?!
Племянника он обрекает на муку,
Вместо того чтоб подать ему руку!
Все одного только жаждут: расправы!
Ну и времечко! Ну и нравы!
Родному племяннику дать пропасть?!
Нет! Лучше — грабить. Честнее — красть.
Вы только взгляните на Изегрима:
Волчья натура неповторима!
Он в гнусной казни велит участвовать —
Кому? (Желаю ей долго здравствовать!) —
Своей замечательнейшей супруге!
А у меня перед нею свои заслуги!
О, кровожадность коварных сердец!
Не в петле погиб ли и мой отец
Благодаря воровству да измене?
Правда, народу было помене,
Да и задохся он в минуту,
А эти возятся почему-то".
Медведь говорит: "Нет! Наглость какая!
Он еще сердится, нас понукая!
Впрочем, действительно хватит затягивать!
Самое время петлю затягивать!"