Рейнеке страх обуял не на шутку:Выкроить только одну бы минутку!Ведь, по правде, покудова казнь не содеется,Есть еще повод на что-то надеяться.Думает: "Дайте открыть мне рот —Дело примет иной оборот!С меня будет смыто пятно преступления,Трем палачам моим в посрамление!Король на меня, безусловно, золЗа вероломство и произвол.Нет оснований для снисхождения —Достаточно вспомнить мои похождения!И все же надо придумать что-то,Поскольку больно мне жить охота,И я убежден, что случится чудоИ я невредимым уйду отсюда!"И Рейнеке-лис сказал тогда:"Высокочтимые дамы и господа!Мне уже не избегнуть смерти,Так что — верьте мне иль не верьте —Все равно ничего изменить невозможно.Мое положение безнадежно!Суд меня осудил сурово,Но услышьте мое прощальное слово.Я повиниться хочу перед вами,А в чем я виновен, вы знаете сами.Так дозвольте в последний раз покаяться,Чтобы душе перед смертью не маяться.И поскольку пред всевышним предстану я,Послушайте речь мою покаянную".Ну, как в такой малости отказать?Пусть скажет, если есть что сказать.Тем более, дело-то решенное, —Решили король и его приближенные.Лис попал, прямо скажем, в точку.Выпросил для себя отсрочку.И, не спеша с окончаньем срока,Речь свою повел издалека(Утопающий рад, говорят, и соломине):"О, помоги мне, spritus domini[7],Поскольку каждый в этом собранииМною тяжко обижен, как сказано ранее.Мы все о благе всеобщем радеем.Как же я вырос таким злодеем?Еще будучи почти сосунком,Алчностью пагубной был я влеком.С молоком материнским впитал я обжорство,Лицемерие, хитрость, коварство, притворство.С детства ягнята меня влекли,Увижу — слюнки, бывало, текли.К козлятам был столь же я неравнодушен.Так первый козлик был мною укушен.Со сладострастьем я высосал кровь,На разбой меня потянуло вновь.Помню, я вскоре сожрал без остаткаТрех нежных козлят. Оказалось: сладко!Так и пошло. Живу как хочу!Куренка поймаю, гусенка схвачу.А то попадется заблудшая утка.Вначале думалось, все это — шутка.Да как бы не так! Зло во мне росло,Превратившись в преступное ремесло.Скольких я убивал, бывало,Наевшись до этого до отвала,Так, что их просто в песок зарывал.Для чего ж я их, спрашивается, зарезал?А не для чего! Для пустой забавы!Только забавы уж больно кровавы!Однажды, на Рейне, в лесу нелюдимом,Довелось мне встретиться с Изегримом.Он вычислил, что мы с ним — родняИ стал племянником звать меня,Потому что он мне, выходит, — дядя.Он сказал, что я не буду в накладе,Если буду с ним сообщаХодить на дело, добычу ища.Неважно, мол, кто из нас сколько добудет,Важно, что все у нас общим будет.Так я вошел к Изегриму в долю:Я крал, что помене, он — что поболе.Но как мошенник меня обделял!Он жадностью меня удивлял!Мне доставались одни объедки,Такие случаи были нередки:Один пожирал он, забыв о чести,Все, что мы с ним добывали вместе.Допустим, схвачен нами телок, —Тушу он домой поволок.Или, допустим, схватим козу:Он мясо жрет, я ребра грызу.Совсем уже было от мяса отвык,А если корова и даже быкНам с величайшим трудом достается, —Мне даже ребер не остается.Волчиха, волчата его (их — семь)Все кости обгложут!.. А я что съем?!Но мне от них ничего и не надо,Ибо я обладатель клада:Ах, что мне теперь перед смертью таить?Можно, пожалуй, и клад отрыть!Сколько припрятано там добра —Жемчуга, золота, серебраИ всего прочего, в том же роде —Не вывезти ни на какой подводеНи за раз, ни за два, ни за десять раз:Неисчерпаем богатств запас!"Молвит король с изумленьем во взгляде:"О каком это вы говорите кладе?""Государь всемогущий! Я все скажу.Ведь все равно туда ухожу,Где никакой уже клад не нужен —Не надо ни золота, ни жемчужин.Но скажу, от земной суеты очищенный,Что клад, упомянутый мной, — похищенный,И связан он с чрезвычайною тайною,Со страшной историей необычайною.Вот существо сего странного дела:Вас некая клика убить хотела,И, дабы удар от вас отвести,Пришлось сокровища увезти,И, этот клад поместив в укрытие,Ужасное предотвратить событие.Из-за этого батюшка мой пострадал,Но погибнуть господь королю не дал".