Рейнеке-лис

И тогда королева сказала снова:
"Я не хочу ничего иного,
А только — в сей последний ваш час
Святую правду услышать от вас.
Я в этом вижу залог спасения:
То есть — грядущего воскресения".
Рейнеке молвит: "Зачем же мне врать,
Если мне сейчас все равно умирать?
Неужто хочу, чтоб от грешного тела
Душа запятнанною отлетела?
Неужто, в двойной обвинен измене,
Хочу я вечно гореть в геенне?
Нет уж, лучше во всем сознаться,
Чем с адскою мукой навек спознаться.
Хоть этим рассказом — ей-ей не лгу —
Ближайших друзей погубить могу".

Король произнес в угрюмой заботе:
"Послушайте, Рейнеке, вы не лжете?"
И Рейнеке говорит в ответ:
"Лгать перед смертью — резона нет.
Неподкупен и строг господень суд!
Грехов добавится целый пуд!"
Королева тихонько вздохнула: "Все же
Мне этого Рейнеке жаль, о боже!
И я не в силах понять, отчего
Мы выслушать не должны его?
Возможно, когда он нам все изложит,
Он многих нам бед избежать поможет.
Может быть, перед нами откроется
Зло, что пока что во мраке кроется.
Только дайте ему начать
И повелите всем замолчать!
Дайте ему говорить свободно!"
"Если милости вашей угодно, —
Начал Рейнеке, — я скажу
То, что в сердце давно держу,
И хоть иным я могилу рою,
Подлейший заговор вам открою".

Слушайте дальше рассказ о том,
Как Рейнеке-лис, виляя хвостом,
К решающей перейдя атаке,
Излагал королю бесстыжие враки.
Чего он только не насочинил!
Он родного отца в гробу очернил!
Не пощадил дорогого дружка —
Столь ему верного барсука.
Не считайте это каким-то дивом:
Вранье должно казаться правдивым,
Клевета должна правдой казаться святой —
Иначе не будет она клеветой!
Что он сделать решил со своими врагами,
Вы, наверно, себе представляете сами.
И он начал: "Несколько лет назад
Родитель мой обнаружил клад
Могущественного короля Эрменриха.
Дело было обделано тихо.
Вдруг взбрело ему в ум, чтобы в полной мере
Все ему подчинялись на свете звери,
Так что даже былые его приятели
Расположенье его утратили.
Загублена дружба, забыто братство.
До страшных вещей доводит богатство!
И вот, как увидите, неспроста
Посылает в Арденны он Гинце-кота.
Почему посылает его в Арденны? —
С целью предательства и измены!
Там в Арденнах Браун скрывался, медведь,
И это прошу вас в виду иметь.
Итак, исполняя отцово желание,
Гинце Брауну доставил послание.
Клянусь, что оно вам не сильно понравится:
Браун-де во Фландрию должен отправиться,
Дабы (прошу меня верно понять!)
Скорей королевский престол занять!
А Браун давно мечтал о короне.
Подготовив заговор всесторонне,
Вскоре во Фландрию прибыл он,
В надежде занять королевский трон.
Мой батюшка встретил его с почетом,
Действуя ловко, с точным расчетом,
И были немедля вызваны им
На помощь Гримбарт и Изегрим.
Следить за ними надо бы зорко:
Коварная это была четверка!
Четверка сообщников, явно преступных,
Была преисполнена замыслов крупных,
Была преисполнена пагубной страсти
Захвата престола и смены власти!
Но для осуществления плана проклятого
Явно им не хватало пятого!
И они позвали Гинце-кота.
Вам, видимо, ведомы эти места.
Так вот. Между Ифтой и городом Гентом,
Воспользовавшись подходящим моментом,
В глухой деревушке, порой ночной,
Руководимы, конечно, самим сатаной,
Преступники, как ночные воры,
Вели секретные переговоры.
Должен признаться, великий король,
Что здесь сыграли немалую роль
Богатство моего дорогого папаши,
А также лисьи уловки наши.
Итак, сговорилась преступная братия
И (я не в силах сдержать проклятия!)
Решила убить самого короля,
Чтобы отныне Браун стал у руля,
Чтобы медведь восседал на троне,
В вашей, великий король, короне!
Поклялись они на голове Изегрима
(Эта подробность необходима).
Коронуют, сказано в протоколе,
Его на ахенском древнем престоле.
Было сделано и добавление:
Кто окажет сопротивление —
Буде ваш родич или вассал
(Отец мой лично это вписал),
Принимаются самые крайние меры:
Казнь, изгнанье, крушенье карьеры.
Для поддержанья крутого порядка
Равно важны оговор и взятка.
Все это брал на себя мой родитель...
Гримбарт — выпить большой любитель —
Выболтал это своей жене,
А та — моей, а моя — мне,
Хотя клялась честью, святыми волхвами
До смерти язык держать за зубами.
Узнавши это, я был потрясен.
Я думал, что все это — глупый сон.
Но моя жена дала мне примету,
И пришлось поверить в историю эту.
И тогда я вспомнил, отнюдь не зря,
Как лягушки просили дать им царя,
Слезно молили господа бога,
Заклинали, чтоб царь ими правил строго:
Мол, зачем нужна свобода в болоте,
Мол, мечтают они о желанном гнете.
Квакали от зари до зари,
И господь им аиста дал в цари.
Адебар-царь ими правил круто, —
Лягушек аист не любит люто, —
Не жизнь в болоте, а сущий ад,
Да только нет пути назад.
Царя себе завести хотели?
Вот он и держит их в черном теле".
Рейнеке-лис продолжал свою речь:
"Пример этот должен нас предостеречь.
История эта меня устрашила.
На что нам нужен король-страшила?
И мы на него променяем вас?!
Неужто близок сей черный час?!
Не вынесет сердце такого позора,
Чтоб правил нами мужлан, обжора,
Мошенник... Да мы же с таким королем
Не слезы — потоки слез прольем!
Теперь мне за это мстят соседи —
Сообщники, ставленники медведя.
Но речь не о моей горемычной судьбе,
А о том, что я говорил себе,
Когда королевства судьба решалась
(С отчаяньем ярость во мне смешалась).
Неужто же нам с королем проститься?
Да это же нам никогда не простится,
Что мы короля потеряли такого,
Воистину, можно сказать, святого,
Который нам всем как единый отец,
Ума, добродетели образец,
Пример величайшего великодушия!
Казалось: вот-вот я умру от удушия.
Но молвил я: рано тебе умирать,
Надобно что-нибудь предпринимать.
Спасительный выход найти не мне ли?
Я думал примерно две-три недели
И понял, — поверьте мне, бога ради, —
Что все спасенье в отцовском кладе:
Если б я кладом его завладел,
Много полезных бы сделал дел
Для укрепленья верховной власти
И устраненья лихой напасти.
На что мой отец часть сокровищ тратит?
Скупает оружье, сообщникам платит,
За деньги вербует медведю друзей.
А я что делаю, ротозей?
Так первым делом мне надлежит
Разведать, где этот клад лежит,
Хранится он в чаще лесной или в поле?
Я был преисполнен железной воли
(Так мне уж, видно, господь судил),
И день, и ночь за отцом следил..."