Рейнеке-лис

Едва пронюхал Мартын-обезьяна,
Что Рейнеке за убийство, за наглость обмана
Вновь будет верховным судом судим,
Он решил немедля отправиться в Рим.
В мечтах смиренных о господе боге
Рейнеке встретил он по дороге:
"Во имя отца, сына и святого духа,
Не теряйте, дядя, присутствия духа!"
Рейнеке молвил: "Увы, опять
Меня решили оклеветать
Отъявленные жулики и воры:
Строчат доносы, плетут наговоры.
Ворон пожаловаться успел,
Что якобы я жену его съел.
Кролик — распространитель слуха,
Что я-де оставил его без уха.
Эх, если б я сам до монарха добрался,
Я тут же, конечно бы, оправдался,
Но обелить себя трудновато,
Когда отлученье с меня не снято.
Снять с меня грех мой, предельно позорный,
Вправе лишь настоятель соборный.
Как вам известно, волк Изегрим
И здесь губителем стал моим,
Когда из обители в Элемаре
Я пособил улизнуть этой твари.
Ах, положенье мое не поправится,
Покуда я в Рим не смогу отправиться, —
Но страшновато оставить одних
Жену и малых деток моих.
Боюсь, что погибнет моя семья!
Изегрим не даст им житья!
Да и вообще кругом лиходеи,
У коих нет другой идеи —
Только б семейство мое загубить.
Так посоветуйте: как мне быть?
Если б с меня отлученье сияли,
Может быть, все же словам моим вняли".

"Да я же как раз отправляюсь в Рим!
Не бойтесь. В обиду вас не дадим.
Вскоре затянется ваша рана, —
Лису молвил Мартын-обезьяна. —
Епископским будучи писцом,
Составлю бумагу и — дело с концом!
Я настоятеля вызову в Рим,
Где мы с ним по-свойски поговорим,
И тут же последует резолюция:
Полнейшее снятье грехов — абсолюция!
А там — пусть хоть сдохнет в сердечном припадке!
Я знаю Рим и его порядки.
В Риме живет мой дядя Симон —
Все что угодно спроворит он.
О ближних радеет он невероятно,
Но, разумеется, не бесплатно,
А за весьма солидную мзду.
Это надо иметь в виду.
В почете там господин Ворус,
Доктор Плутус, профессор Вздорус,
Господин Флюгер, господин Гад —
Называю лишь нескольких, наугад.
Хотите верьте, хотите нет,
Их главная сила в наличье монет!
Деньги, золото правят светом!
Платú и спасайся — все дело в этом.
Если злато к тебе течет —
Тебе уважение и почет.
О, эти волки в овечьих шкурах!
Говорят о формальностях, о процедурах,
Законы для нас составляют они,
А на уме — только деньги одни!
Даром ничто никому не дается,
Все покупается, все продается.
Заплатишь — и гнев на милость сменят
(Предварительно все, конечно, оценят).
Да вы поймите: за золотой
Кривда становится правдой святой!
Даже местечко в райских кущах
И то приготовлено для имущих,
Ступайте, можете не беспокоиться!
Я взялся за дело, и все устроится.
Папская милость с вас грех сотрет
(Тем более деньги я выслал вперед).
А пока что скажу вам, как дяде и другу:
При дворе разыщите мою супругу,
Мою прелестнейшую Изволь.
Ее обожает наш король,
И королева ее обожает
За то, что быстро соображает.
Итак, немедля ее разыщите:
Нуждается правота в защите!
У моей супруги есть две сестры,
Обе порядком умны и хитры.
При моей супруге — трое детей,
И родичей всяких полно при ней.
Могу заранее пообещать:
Все они ринутся вас защищать!
Верьте: в обиду вас не дадут!
А если вас не оправдает суд,
То я приму надлежащие меры,
В расчете на вам известные сферы:
Все государство, всех без исключенья,
Ждет тяжесть папского отлученья!
Будь ты ничтожен иль будь велик там —
Всех задушу своим интердиктом!
Запрещу богослужения и обряды!
Сами будут, клянусь, не рады.
Вот это будет удар так удар!
Папа каш болен. Он слаб. Он стар.
Давно уже с ним никто не считается,
Хотя он по-прежнему папой считается.
Всем кардинал Обиралус правит.
Крепкий мужчина! Любого задавит!
Он, так сказать, связан с дамой одной,
Которая в близкой дружбе со мной.
С ней передам кардиналу послание —
Он исполнит ее любое желание.
Все будет так, как она ему скажет,
И он супротивников ваших накажет.
Его писец — преподобный Иаков —
Большой любитель денежных знаков.
Один из ближайших моих друзей —
Папский дворецкий, некий Глазей.
Нотариус Ляпсус — примите к сведению —
Тон задает всему правоведению,
Запомните: он далеко пойдет,
Не позже, думаю, чем через год.
Кого угодно сживут со света
Господин Динарий и господин Монета —
Эти почтенные господа
Ни больше ни меньше, как члены суда!
Плутни да козни творятся в Риме!
Папа, конечно, не связан с ними,
Папа, конечно, здесь ни при чем.
Папа не ведает ни о чем.
Так не тревожьтесь ни в коем разе!
В Риме главное — это связи.
А таких знакомств, как у меня,
Вовеки не знала наша родня.
При помощи этакого знакомства
Грехи можно снять со всего потомства,
С народа целого, с целой страны,
Даже — шучу — с самого сатаны!
Пусть знает король, что в его совете
Сейчас нужны не болваны эти,
Кто не способен смотреть вперед,
А обезьяний да лисий род!
Пусть знает почтеннейшее из собраний:
Век нынче лисий да обезьяний!"
Рейнеке молвил: "Меня вы утешили,
Но очень хочу, чтобы меня не вешали.
И если чудом останусь жив,
Оценю благороднейший ваш порыв".
И он с Гримбартом дальше побрел ко дворцу,
Готовый к ужаснейшему концу.