Рейнеке-лис

Едва лишь звери о том прознали,
Что Рейнеке вновь в королевском зале,
Всяк устремился попасть во дворец,
Послушать, что скажет сегодня хитрец.
Да, любопытственно, что он скажет,
Как невиновность свою докажет?
Тут молвил король: "Эй, Рейнеке! Вор!
Тебе пустой не поможет вздор.
Неужто тягаться ты вздумал со мною,
Меня одурачив своей болтовнею?!
Твоим словам мы узнали цену,
Изведав коварство, обман, измену.
Зря не старайся! Ибо вполне
Ты доказал свою преданность мне,
Когда вопреки совести и закону
Ты с мерзостной жадностью съел ворону.
А ухо кролику кто оторвал?
Хватит, разбойник! Попировал!
В преступленье ты уличен не мелком!
Конец наступает твоим проделкам!
Конец — злодейству, конец — обману!
Отчитывать больше тебя не стану".

Рейнеке думает: "Боже ты мой!
Надо вернуться живым домой.
Как бы там ни было, надо пробиться.
Только бы в чем-либо не ошибиться".
И он тогда тоном сказал хладнокровным:
"Если меня вы сочли виновным,
Велите тотчас же казнить меня!
Дальше жить не хочу ни дня.
К смерти жестокой душа готова.
Только дозвольте сказать два слова.
Когда-то моим вы внимали советам,
Что ни для кого не являлось секретом.
Я вам советы давал недурные
И не бросал вас в беде, как иные.
Меня вы вините в убийствах да в краже,
А я все время стою на страже
Ваших владений, вашей страны.
Да будь за мной хоть капля вины,
Неужто б я вздумал сюда явиться
Для того, чтоб в петле давиться?
Неужто в надежнейшей из крепостей
Не спрятался б я от незваных гостей?
Но я пришел сюда с Гримбартом вместе,
Не опасаясь жестокой мести
И не содрогаясь пред палачом,
Поскольку я не виновен ни в чем.
Не думал я о таком позоре.
Как раз в этот час я стоял в дозоре.
Но Гримбарт, видимо, неспроста
Снял меня, вам повинуясь, с поста.
И я пошел без малейшей тревоги.
Мартын мне встретился по дороге.
Шел разговор о моем отлучении.
Большое я испытал облегчение,
Когда Мартын, направляясь в Рим,
Делом заняться решил моим,
Мол, ты ступай себе к королю,
А я грехи твои замолю —
Обо всем договорено уж с кардиналом.
Так что, как видите, дело за малым.
В Риме, как видите, грех с меня снят,
А здесь, при дворе, меня вновь винят.
Взаправду: нет омерзительней слуха,
Что оторвал я кролику ухо!
Все совершенно наоборот.
Кролик шел мимо моих ворот,
А я как раз в это время молился.
Меня он увидев, остановился.
"Доброго утра, — сказал, — желаю!"
Я, конечно, в ответ киваю.
Тут он сказал, что идет ко двору
И дойдет лишь к завтрашнему утру.
Я ему пожелал счастливой дороги.
Тут он сказал, что протянет ноги,
Потому что, сказал он, не ел три дня.
Пожалуйста, мол, покормите меня!
Я его приглашаю, конечно, в дом,
Мол, бога ради, прошу, пойдем,
Маслом и вишнями угощаю
(Мясо по средам есть запрещаю
Домашним своим и себе самому),
Итак, масло, хлеб, рыбу — все ставлю ему,
Но тут подошел мой младший сыночек
Взглянуть, не остался ли рыбки кусочек.
Тот, кто детские знает повадки,
Знает, что детям остатки сладки.
Итак, мой младший подходит к столику
И улыбается дяде кролику.
А тот как ударит его по губам!
Слава богу, вас не было там.
Кровь по лицу побежала ручьем.
Ну, рассердись! Но битье при чем?!
Кто в данном случае виноват?..
Тут Рейнхарт, увидев, что плачет брат,
Не просто плачет, а заливается
И кровью при этом еще обливается, —
Сам злому кролику дал тумака
С помощью собственного кулака.
Форменная началась потасовка,
Увы, получилось весьма неловко.
Я детям велел поумерить злость:
Как бы там ни было, гость есть гость!
Во всем этом нет ничего хорошего.
Но честно сказать, он отделался дешево.
Если б я их разнять не успел,
Не знаю, кто бы остался цел.
Подумаешь! Он лишился уха!
А кем устроена заваруха?
В драке не так достается порой.

Теперь расследуем случай второй.
Ворон здесь на меня насел,
Дескать, я жену его съел.
А все было совершенно иначе.
Ворон ко мне прибегает в плаче:
"Ах, — говорит, — умерла жена!"
"Отчего ж, — говорю, — умерла она,
Отчего она так внезапно скончалась?
Ведь отменным здоровьем она отличалась".
"Пришел я со скорбными новостями:
Рыбу она проглотила с костями..."
Дальнейших подробностей я не знаю
И, как говорится, знать не желаю.
Спросите — может, он не забыл, —
Не он ли сам ее и убил?
Никто не знает, никто не ведает.
Надо б его допросить как следует!
Когда бы дознание мне поручили,
Ответ бы немедленно получили.
Ворóны взлетают настолько высóко,
Что их никак не возьмешь с наскока.
Спросить позволительно: где же свидетели,
Которые видели что иль приметили?
Кто видел, как я убивал или бил?
Пусть выступит тот, кто при этом был!
А голословное обвинение
Теряет какое-либо значение,
Согласно исконных дворянских прав.
Скажите, прав я или неправ?
Однако, поскольку свидетелей нет,
Пусть королевский решит совет
Без промедлений и без заминок
Назначить мне с кем-либо поединок,
То есть с кем-либо из достославных дворян.
Или я умру от полученных ран,
Или он умрет, если я не умру,
И тем подозренье с себя сотру.
Сей древний закон почитаем всеми.
Прошу назначить место и время!"

Бароны, услышав сии слова,
От удивленья застыли сперва:
Маневр был действительно крайне смелым.
Сникли и струсили первым делом,
Смертельного опасаясь ранения,
Два представителя обвинения,
Как сами вы поняли — кролик и ворон.
Уж больно грозный затеял спор он.
Оба, не проронив ни слова,
Ушли, чтобы не возвращаться снова.
Не знаю, кто первый шепнул: "Пойдем,
Мы с этим мошенником пропадем".